— Конечно же нет, сэр. Мне это не составит никакого труда. Прошу за мной, джентльмены.

Мы проследовали за Финчем. Соседняя зала оказалась библиотекой, которая произвела на меня ошеломляющее впечатление. Вдоль стен тянулись забранные стеклом дубовые книжные шкафы от пола до потолка набитые сотнями книг. Из стрельчатых окон открывалась великолепная панорама укутанных снегом лужаек, а над камином в золочёной раме висела картина с изображением девяти муз. Все стулья и столы были затянуты материей, защищавшей их от пыли. Следующее помещение представляло собой галерею с позолоченной лепниной. Отделанные красным бархатом стены были украшены гобеленами и картинами, а начищенный паркет пола практически полностью скрывали персидские ковры изумительной работы. Далее мы посетили музыкальную гостиную, бильярдную, оружейную, несколько столовых, причём каждая последующая зала представлялась мне ещё более роскошной, чем предыдущая. Однако никаких подков нам на глаза так и не попалось.

Наконец мы оказались в величественном парадном банкетном зале, располагавшемся на первом этаже. Задрав голову, я увидел в вышине, под потолком, резные дубовые перекрытия. Помимо картин, стены украшали головы кабанов и маралов. Над огромным, отделанным камнем очагом я заметил бронзовый герб рода Кастерсов, а ещё выше, над ним, висели пики, алебарды и нагрудники. Композиционным центром всего этого великолепия являлся плоский бронзовый щит, окружённый саблями. Посередине банкетного зала громоздился массивный стол, длиннее которого мне не доводилось видеть. Судя по количеству стульев, за ним разом могло сидеть до пятидесяти человек.

Холмс быстрым шагом подошёл к бронзовому гербу и внимательно его рассмотрел.

— Интересно… — пробормотал он.

Сбросив защитную ткань с одного из стульев, мой друг подтащил его поближе к камину. Взобравшись на сиденье, Холмс дотянулся до подковы на гербе. Сперва он попытался сдвинуть её вправо, но не преуспел. Затем он потянул её влево, и подкова, поддавшись, повернулась на центральном гвозде. В этот момент та часть герба, на которой были изображены пчёлы, распахнулась, обнажив тёмный паз. Холмс сунул туда руку, и мы с Ньютоном замерли, затаив дыхание.

— Эврика! — крикнул Холмс, вытащив из тайника старую, покрытую пылью Библию в красном кожаном переплёте с золотым тиснением. Книга была скреплена массивными золотыми застёжками, а на обложке тускло поблёскивал герб рода Кастерсов.

— Превосходно, Холмс! — вскричали мы с Ньютоном хором.

Мой друг сдул с Библии пыль и спрыгнул со стула на пол. Положив книгу на стол, он открыл её на 598 странице. Отсчитав тридцать восемь строк, Холмс разочарованно покачал головой:

— Мы где-то ошиблись. В тридцать восьмой строке только одно слово — «народы». Послание не может состоять из одного слова.

Поняв, что великий сыщик прав, мы совершенно пали духом. Эндрю снова пересчитал строки, надеясь, что мой друг ошибся, но его чаяния оказались напрасны.

На улице пошёл густой снег, и в банкетном зале вдруг стало очень холодно. Я предложил вернуться обратно в малую столовую, устроиться у тёплого очага и ещё раз всё хорошо обдумать.

— Пойду разведу огонь у вас в комнатах, джентльмены, — промолвил встретивший нас в столовой Финч. — Насколько я понимаю, вы решили заночевать здесь?

— Чтобы поспеть на последний поезд до Лондона, нам сейчас пришлось бы нестись сломя голову на вокзал, — заметил я, глянув на часы. — Во-первых, такой вариант нас не устраивает, а, во-вторых, мы пока не нашли тайного послания. Впрочем, есть ещё поезд в девять утра. Если мы поедем на нём, то у нас есть все шансы поспеть в адвокатскую контору до истечения указанного в завещании срока.

— Решено, — хлопнул в ладоши Холмс, — заночуем здесь. Спасибо вам, мистер Финч.

Несколько позже мы устроились у камина с бокалами бренди. Холмс смотрел на огонь, глубоко погрузившись в собственные мысли.

— Я уверен, что мы правильно разгадали все загадки, за исключением, наверное, четвёртой, — наконец произнёс он. — Если вы помните, Уотсон, я сразу сказал, что она показалась мне слишком простой.

— Совершенно верно, — подтвердил я. — Вам напомнить её текст?

— Сделайте одолжение, старина.

Я взял в руки пергамент и прочитал:

— «На полке в ряд стоят шесть книг. В каждой книге сто страниц. А сколько их от начала первой книги до конца последней?»

Холмс сложил пальцы в замок и прикрыл глаза. Я видел, как беззвучно шевелятся его губы, — мой друг снова и снова повторял про себя текст головоломки. И вдруг Холмс начал хохотать, причём так искренне и заразительно, что мы с Ньютоном, хоть и не зная причины его веселья, засмеялись вместе с ним.

— Красиво, очень красиво, — покачал головой Холмс, утирая слёзы. — И невероятно просто. Правильный ответ на головоломку — четыреста, а не пятьсот девяносто восемь!