— Пес! — закричал Урук, но опоздал.

Она краем глаза уловила новую угрозу и непременно прикончила бы нападавшего, если бы Урук не взмахнул своим железным мечом. Женщине пришлось изменить направление удара и отразить меч Урука. Последнее оказалось вовсе не трудным делом, так как Урук всего лишь хотел отвлечь ее внимание от пса. Зверь погрузил зубы в ляжку воровки. На лице ее не дрогнул ни один мускул, она небрежно отбросила мерзкую скотину, которая тут же кинулась на нее снова. И еще раз. Женщине приходилось одновременно отмахиваться от меча Урука и отбиваться от злобной твари. Последнее ей удавалось все хуже, и вот пес наконец сумел причинить ей боль. Она вздрогнула и яростно бросилась на Урука. Их мечи скрестились, и тут впервые воровка издала крик.

Не боль заставила ее вскрикнуть, нет. Не боевой задор. Из ее груди вырвался крик досады. Ее клинок сломался, конец меча просвистел мимо носа верховного жреца и выбил облако пуха из его подушки. Она швырнула рукоятку в Урука, и тот едва успел уклониться от бронзового зазубренного обломка. Этого мгновения воровке хватило, чтобы железной хваткой вцепиться в хвост и морду пса. Четвероногий в ее руках мгновенно превратился в живой щит.

— Стой на месте! — приказала она Уруку.

— Не трогай его, — Урук опустил меч и сделал шаг в направлении противницы. Он собирался помочь ей спастись, если она отпустит пса, но не успел. Женщина взмахнула своей добычей, и жалобно взвывший комок шерсти исчез за окном.

— Пес! — воскликнул Урук, но ответа не услышал.

Взбешенный негр ринулся к обидчице и пронзил ее мечом. Она рухнула на пол с презрительной усмешкой на губах.

Килимон вскрикнул и опустился на колени возле убитой.

— Что ты наделал!

— Пес… — простонал Урук. Он слишком привык к своему другу и помощнику. Он чувствовал, что они не расстанутся до самой смерти одного из них, но не ожидал, что это произойдет так скоро.

— Из-за какой-то собаки, — укоризненно бормотал Килимон. — Из-за животного…

Урук ничего не ответил.

Стук в дверь возобновился. Скамья подрагивала от тяжелых ударов.

— Слушай, друг, — обратился Урук к жрецу, оттаскивая его от трупа. — Ты все равно покойник. Такие, как мы с нею, скоро повалят сюда толпами. Понял? Мы только первые ласточки.

— Ты меня сейчас убьешь? — деловито осведомился Килимон.

— И не подумаю, — заверил Урук. — Но твоя стража сейчас снесет дверь. И ты меня защитить не сможешь.

— Значит, самое время смываться, — подсказал чей-то голос сзади.

Урук обернулся, готовый отразить атаку, но замер, увидев в оконном проеме лицо Джареда.

— Ну, что уставился? Помог бы старому больному человеку.

Урук бросился к окну, но вместо руки Джареда нащупал короткую жесткую шерсть. Мокрый шершавый язык лизнул его лицо.

— Пес!

— Ага, с Принцессой ты разобрался… — проворчал Джаред, влезая в комнату. — Ну и славно. Я сам давно собирался, но все руки не доходили…

— Мы в долгу перед тобой! — воскликнул Урук, обнимая собаку. — Как тебе удалось?

— Да я уж давно там, под окошком. Ждал, пока вы друг другу глотки перережете. Чтобы награда сама мне в руки свалилась. А вы тут расшумелись… Собаки посыпались… Ну что, будешь резать старика?

Урук покачал головой.

— Вот и хорошо.

По двери начали стучать чем-то тяжелым.

— Вот и таран, — спокойно отметил Джаред. — Долго они соображали. Тупая у тебя охрана, — бросил он верховному жрецу. — Ну, и что нам с тобой делать?

— Оставьте меня и молитесь о прощении.

— Можно, конечно, — хмыкнул Джаред. — Но тогда ты покойник. Благодари своего Молоха, что он послал тебе таких защитников, как мы с этим парнем.

— Ты не убьешь его? — удивился Урук.

— Я царь воров. А не трусов, которые по ночам режут стариков в постелях. Но мои подданные, к сожалению, не устоят против огромного вознаграждения.

— И… что же делать? — недоуменно спросил Килимон.

— Я уже сказал. Поскорее смываться отсюда. Тогда и награда будет наша. Мы ведь тебя с собой захватим, нет тебя здесь больше.

— А если я откажусь?

— Святейшество, твои дни позади. Неужели ты еще не понял?

— Понял. Просто трудно в это поверить. Придется подчиниться.

— Вот и молодец.

Джаред подхватил пса и перекинул его через плечо.

— Дверь не для нас. Прошу в окно. Урук, что, деда тоже мне нести?

Урук подскочил к Килимону и взвалил его на спину, словно мешок муки.

— Не дергайся, иначе свалишься, — бросил он старому жрецу.

— Постараюсь.