— Подъем, Пес! — Он пинком выбил из-под головы собаки подушку. — Джаред уже ждет.

Вместо прежних шерстяных лохмотьев Урук натянул на себя тонкую рубаху из синего шелка. Она много легче прежней и кожу не раздражает, а ласкает. Пристегнул к поясу меч, перекинул через плечо мешок.

— Для начала что-нибудь проглотим, — сообщил он псу. — А потом посмотрим, что нового в мире.

Кошелек Урука оттягивало несколько медяшек и полудрагоценных камушков, ссуженных ему Джаредом. Приз за устранение Килимона еще не получен. Джаред рассчитывает получить награду в конце недели. Урук погрузился в размышления. Купить дом и рабов… Или постоялый двор. Или стадо коз. Он потрепал загривок пса. Скоро, скоро начнется новая жизнь. Без грабежей, без странствий по пустыне. Затеряться в городе среди множества богатых граждан. Приятная незаметность. Мир и покой. Голова кружилась от надежд…

Спустились в кухню. Повар Тумак стоял у стола перед полупустой миской фиников. Пес рванулся вперед и ткнулся мордой в бедро повара. Он с первого дня завел это замечательное знакомство и без зазрения совести пользовался им, чтобы получить кусочек жареной баранины или свиные потроха. В кухне в любое время дня и ночи можно было найти жареное и вареное, печеное и соленое, сыр и сливки — все расходилось и приносило прибыль. Урук не роскошествовал, но мог позволить себе добрый кусок мяса и чистую воду.

— Что у нас сегодня на завтрак? — обратился к повару Урук.

Повар подкинул финик, который мгновенно исчез в пасти пса.

— Припозднился ты нынче, господин Урук. Мало что уцелело. Солонины кусок да сушеные фиги. Почитай, больше почти и ничего.

— Ну, давай, что осталось. Мясо, фиги, финики…

Тумак потянулся за чистой миской.

— Кто все подъел? — поинтересовался Урук.

— Хозяин, господин Хамм. — Тумак полез в шкаф за инжиром. Мясо висело в мешке на крюке, вбитом в балку. — На заре отбыл, вместе с купцами. — Повар ткнул ножом в сторону двери. — Похоже, вернется нескоро.

— Воевать собрался?

— Ха! Какой же из него воин. В Ур он дернул, или на побережье. — Повар положил в миску финики и занялся мясом. Швырнул псу кусок сала, мгновенно последовавший за проглоченным фиником.

— Значит, бегут богачи?

— Похоже на то.

— А бедняки?

— Хозяин рассказывал, что Дно по-прежнему кишит народом. Еще шутил, что если нищим дать оружие и заставить воевать, то Кан-Пурам любого врага растопчет и в пыль разотрет.

Урук вспомнил стариков с козами.

— Видел я из окна пару бедняков. Похоже, они тоже рванули из города.

— Да, я тоже их заметил, — кивнул Тумак. — И куда они только направились? Мне показалось, что они Баал поклоняются. Если так, то в Ур их не пустят. А ты, господин? На север или на юг?

— Был я на юге. Ур мне пришелся не по нраву.

— Я бы ушел отсюда, если бы мог, — вздохнул Тумак, подавая миску Уруку. Повар выбирал лучшие куски, но все равно пища выглядела не слишком аппетитно.

— Думаешь, Кан-Пурам не выстоит? — Урук съел финик и отправил в рот кусок мяса. И то и другое не первой свежести. Потому-то хозяин их и оставил. — Говорят, если люди Молоха присоединятся к защитникам, то войско Кан-Пурама станет втрое больше нифилим.

— Говорят одно, на деле получается другое. Кто знает, что нас ждет…

— Да ладно, — махнул рукой Урук. — Не мой это город, не мой народ. — Он подхватил из миски еще пару фиников и сунул остатки еды под нос псу. — Не моя драка.

— У тебя здесь нет друзей?

Урук подумал о Джареде, вспомнил, как тот спас пса. Он уважал царя воров, ему нравился этот человек, но о дружбе пока говорить рано. Нет у него друзей! Мана не позволяет…

— Нет у меня друзей. Я не тот человек, который будет полезен другу в битве.

Тумак удивился.

— Я, конечно, ничего не понимаю в сражениях, но думается мне, что с мечом ты справишься, господин.

— С мечом справлюсь, это точно. Но есть у меня причины, чтобы не лезть в битву.

— У всех они есть, — согласно закивал головой повар.

Пес уже сожрал все содержимое миски и вылизывал посудину. Урук швырнул ему оставшиеся финики. Есть не хотелось.

— Ты даже не пойдешь посмотреть?

— Смотреть на сражение?

Вот ведь глупая затея! Во время Войны Трех Племен зрителей не было. Все, кто мог держать оружие, сражались.

— А я дочь возьму. Вот только ты позавтракаешь… К тому времени богатеи уже сгинут с улиц.

— Однажды я уж воевал, — сообщил Урук. — Давно это было.