Шамаш вытащил меч. Большинство жрецов воздержались от участия в битве. Шамаш же считал, что он не может посылать верующих туда, куда не отважится отправиться сам. «Это грех!» — убеждал он всех, кто соглашался его слушать. Мало кто последовал его примеру. Возможно, на него давила вина за исчезновение Килимона. Вопрос наследования еще не решился, так как тело верховного жреца пока еще не было обнаружено. Так или иначе, Шамаш сделал свой выбор.

Дикари топтались на месте, а за их спинами виднелось войско нифилимов. Шамаш чертил в пыли кончиком меча замысловатые фигуры. Оружие стоило ему набора новых рубах и ожерелья из жемчужин Красного моря. Сейчас, однако, цена меча значения не имела. Он перехватил меч левой рукой, вернул в правую.

— Чего они ждут? — вырвалось у него.

— Чем дольше этих тварей удерживают на месте, тем сильнее их возбуждение, — пояснил сосед слева. Крупные черты лица, нос какой-то птичий, словно клюв воробья… или зяблика… — Еще немного, и они совсем взбесятся.

— Что же нам делать?

— Ждать.

Чуть позже сосед кашлянул и обратился к Шамашу с вопросом:

— Не сочти за неуважение, святейший, но умеешь ли ты обращаться с этой штукой? — Он указал на меч.

— Надеюсь, что справлюсь, — ответил Шамаш. С одной стороны, что тут сложного? Маши себе взад-вперед. Но… он ведь никогда не пробовал… — Как тебя зовут?

— Надер.

— Похоже, ты опытнее меня, Надер. Дашь мне совет перед боем?

— Ну… Важно не торопиться с ударом. Бей, когда без этого никак. И не задень своих, — улыбнулся он.

— Постараюсь, — серьезно заверил его Шамаш.

Надер привстал на цыпочки и глянул поверх голов.

— Похоже, сейчас рванут.

Он поднял свою булаву. Не слишком длинная, локтя в полтора, с медным шаром на конце чуть толще дубовой рукояти.

— Началось!

Дикари понеслись через поле, вздымая клубы пыли и пепла и дико вопя. Они вдруг перестали казаться жалкими и тщедушными и превратились в монстров.

Шамаш закрыл глаза: он не смог вынести этого ужасного зрелища. Толпы полулюдей с искаженными ненавистью физиономиями надвигались на защитников города.

Первая волна дикарей врезалась в войско Кан-Пурама. По рядам прошло движение.

Шамаш протер глаза тыльной стороной ладони, но жжение только усилилось. Из глаз текли слезы. Подергал себя за ресницы — стало еще хуже. Он сжал веки и уткнулся лицом в локтевой сгиб. Казалось, воздух Шинара насквозь пропитался пылью и пеплом. В храме с пылью постоянно, но без особого успеха боролись трудолюбивые монашки. Что ж, все живое возникло из праха и в прах обратится.

Война усугубила ситуацию. Пепел намного легче почвенной пыли, и толпа дикарей подняла огромную темную тучу, полностью скрывшую от глаз Шамаша войско нифилим. Казалось, наступила ночь.

Надер все еще рассматривал поле поверх голов впереди стоящих. Из его глаз тоже текли слезы. Рот окружало черное кольцо сажи. Шамаш невольно облизнул губы и тотчас в этом раскаялся.

— Что там, впереди? — выкрикнул он.

— Наших бьют. Если так дальше пойдет, то скоро сломают строй. Удары бичей слышишь?

Шамаш прислушался. Вокруг стоял настолько оглушительный шум, что определить происхождение отдельных звуков было непросто.

— Может быть… Не понять…

Он не успел больше ничего добавить. Вопли спереди усилились, строй подался, как будто по нему ударили тяжелым молотом.

— Давят! — крикнул Надер, указав рукой в сторону дикарей. Они были очень похожи на людей, но дрались, как звери. Длиннорукая самка, размахивая наконечником копья, очевидно, отломанным от древка, успела ранить троих, прежде чем ее горло пронзила пика из заднего ряда. Кровь дикарки выплеснулась на убившего ее воина и его соседей.

— Ужасно! — вырвалось у Шамаша. Он видел смерть и страдания. Видел, как умирали роженицы, взрослые и дети. Однажды благословил человека, смертельно раненного в уличной схватке. Но здесь люди погибали намного страшнее.

— Это только начало.

Дикари усилили натиск, и люди стали падать. Шамаш и сам чуть не свалился, но Надер его вовремя поддержал.

— Надо поднажать.

— Что? — не понял Шамаш.

Надер ткнул в спину стоящего впереди.

— Толкай.

— Зачем?

— Где-то начнешь — глядишь, и весь строй сдвинется. Один человек в нужном месте…

Шамаш нажал. Сначала ничего не изменилось. Он усилил нажим. Казалось, его плечо уперлось в скалу. Он уже почти отчаялся, когда стена из спин едва заметно подалась вперед.