Жизнь протекала в борьбе, люди не знали покоя. Лучшие земли для лучших плодов, богатые рыбой потоки… За все это люди дрались жестоко. Дрались и по вечерам, отдых свой проводили в борьбе и в кулачных забавах. Уединялись с закатом в хижинах скромных и спали спокойно до первого солнца.

Но среди них один выделялся, с густой бородою, покоя не знал никогда. Сам он был хил, надел его мал, ручей его мелок. И никого одолеть ему не довелось в кулачной забаве за все его дни. Звали его Адамат.

И открылось ему однажды, что смог бы он победить соседей, будь у него помощник. Прослышал он, что к мольбам и молитвам склоняет слух Баал, повелительница дождей, дарительница плодов.

И взмолился Адамат к Баал. Сорок дней и сорок ночей он провел в молитве. Склонила слух к нему Баал наконец, снизошла к его мольбам.

— Чего тебе надобно, Адамат, из двуногих скромнейший?

— О Баал, прекраснейшая из богинь, мне нужен помощник, чтобы сокрушить врагов моих и друзей моих.

— Нет тебе нужды в этом. Плоды на земле твои, и рыба в ручье твоя. Вы все получили, что для жизни потребно. Пребывай в довольстве.

— Я не могу, — возразил Адамат богине. — Слаб я. Зерна мне земля дает мало. Поток обезрыбел. Все соседи меня сильнее. Жизнь опостылела мне. Без подмоги вечно я жалок пребуду.

— Глуп ты безмерно, Адамат. Не смеешь ты жаловаться. Ты человек. Боги тебе дали все, в чем нужда есть. Почему я должна снисходить к твоим просьбам? Но будь по-твоему. Исполню я желание твоего сердца. Ступай в горы. Разыщешь пещеру. Глубоко в пещере этой найдешь ты, что ищешь, в молочном пруду.

Вознес Адамат богине хвалу и тотчас отправься в горы. Там и пещеру нашел, а в пещере, в молочной лужице, плавал ребенок. Не видел Адамат детей ранее, но не испугался. Взял ребенка, вынес с собою, при солнечном свете заметил, что дитя это похоже на него. Два только различия нашел Адамат. Не было у ребенка бороды. Не было и иной части, свойственной всем мужчинам, коею мужчины безмерно гордятся, в бою берегут. Адамат опечалился, возжелал избавиться от ребенка, отнести его обратно в лужу молочную, но входа в пещеру более не нашел. Вернулся Адамат в свою хижину и рассказал о находке соседям. Те подивились и сразу спросили, что он с ребенком сделать собрался.

— Выращу это дитя я сильным и смелым, — изрек Адамат. — Будет мне подмога. Мы вместе осилим большие угодья земли, могучий поток. Мы вместе будем спать в хижине. Никто меня тронуть не посмеет, ибо мой питомец защитит меня.

И разошлись другие мужчины. Но поняли они, что Адамат верно сказал. И возжелали себе помощников. Искали, но не нашли. Один из них, Аллум, решился, вошел к Адамату, чтобы забрать у него дитя. Адамат отказался отдать, и тогда Аллум пронзил Адамата копьем.

Так в Шинар впервые пришла смерть.

Урук проследил, как последняя группа рабов оставила в сарае молоты, сложила корзины в аккуратные штабели возле дверей и направилась в свой барак на ночлег. Впустив последнего, страж задвинул на двери тяжелый засов.

Напарник стражника уже был на пути к своему собственному ночлегу, ничуть не более роскошному, чем сарай, отведенный рабам. Сам стражник уселся у двери и привалился к ней спиной. До смены часа четыре, ночь как ночь, служба как служба, ничего нового.

Урук потрепал загривок пса.

— Сиди здесь! — приказал он. — Скоро вернусь.

Уши пса недовольно шевельнулись, но он послушно остался на месте, следя, как хозяин выскользнул из укрытия и начал спуск.

Склон крутой, спуск сложный. Одно неверное движение — и камнепад мертвого разбудит.

Почти спустившись и уже готовясь к последнему броску через открытое пространство, отделявшее его от склада, Урук обернулся. Вздохнул, покачал головой. Пес за кустом, не далее, чем в нескольких дюжинах шагов, сверкает глазами. Хорошо, хоть спрятаться догадался. Урук не обиделся на зверя. Даже приятно, что есть на свете существо, не желающее терять его из виду.

Кишар рылся в картах, разложенных на столе. Вот он нашел одну, с листочком, нарисованным в правом верхнем углу. Он сам начертил эту карту. Поля к северу от Кан-Пурама, роща, расположение лагеря. Сам город лишь грубо очерчен контуром. Кишар вспомнил свой интерес к городу. Вот бы составить карту этого монстра! Такой соблазн… Не один месяц потребуется на это, целые годы. Но он справился бы с этой работой…

— Нашла карту восточных холмов?

— Нет пока.

Лагассар сидела возле очага с мешком Симхи на коленях и рылась в его содержимом.