— Кто-нибудь уцелел?

— Бывшие полицейские.

— Цыркин бежал из лагеря с двумя другими узниками — оба погибли, смерть встретили в бою почти сразу же, как только прибились к партизанам, — продолжал Федан.

— Странная, однако, пустота вокруг военных лет Цыркина, — вырвалось у Алексея.

— Да, и это наталкивает на серьезные размышления, — подтвердил Касимов.

— Еще один вопрос, товарищ полковник, — сказал дрогнувшим голосом Алексей, — удалось установить, где находился Цыркин в дни убийства Зинаиды Кохан?

От ответа на этот вопрос зависело очень многое. Если Цыркин в это время не выезжал из Ясногорска, он не мог быть убийцей. В таком случае…

— Что вы так волнуетесь, лейтенант? — Касимов спросил это вполне дружелюбно и понимающе. — Цыркин, если меня не подводит интуиция, еще задаст вам предостаточно головоломок. Судя по всему — тот еще мастер комбинационной игры. Не было его в Ясногорске в эти дни, брал отпуск по семейным обстоятельствам.

— Значит, вы тоже подозреваете Цыркина? — обрадовался Алексей.

Касимов его тут же осадил:

— Спокойнее, лейтенант. Я никого и ни в чем не подозреваю. Вам в науку расскажу один случай. Однажды я был свидетелем того, как мгновенно прервалась карьера в нашей системе человека, который стремительно взлетел вверх. Причиной были его слова в одном официальном докладе: «Наша обязанность — подозревать всех…» На докладе присутствовал один из тех чекистов, что работали еще с Дзержинским. В нашем случае речь идет не о подозрении — факты свидетельствуют, что Цыркин имеет прямое отношение к убийству бывшей гитлеровской пособницы Зинаиды Кохан. Этих фактов достаточно для взятия под стражу, обыска, допроса. Не так ли?

Капитан Шамшин и старший лейтенант Федан согласно кивнули. Алексей уже обратил внимание на то, как внешне неброско, но слаженно и четко работали в этом городском отделе. Здесь, очевидно, хорошо понимали друг друга, мнение вырабатывали сообща, хотя — это очевидно — точка зрения Касимова была, решающей.

— Когда мы… — начал Алексей фразу, полковник Касимов его перебил:

— Завтра в двадцать три часа. Шамшин и Федан познакомят вас с планом операции и объяснят, почему именно в это время. А сегодня отдыхайте. Ребята немножко пошефствуют над вами, чтобы в такой вечер не оставались наедине… ну, скажем, с самим собой.

Полковник оказался психологом. Алексей потом, вспоминая эти два дня в Ясногорске, с благодарностью думал о своих коллегах из городка: трудно сказать, как бы они прошли без них. Ведь ему предстояло впервые в жизни участвовать в аресте человека. Пусть вероятного преступника и убийцы, однако знать, что именно ты должен задержать его, взять под арест, лишить свободы — непросто.

Когда совещание у полковника закончилось, Шамшин, Федан и Алексей проговорили будущую операцию от и до: от тех минут, когда она начнется, до посадки в самолет, вылетающий на Таврийск.

Они вышли из горотдела, и Алексей с тоской подумал, что вот надвигается вечер в незнакомом городе. И придется сидеть в гостинице, а мысли будут только об одном — как все это состоится завтра.

— Есть предложение, — сказал капитан Шамшин.

— Провести вечер вместе, — продолжил старший лейтенант Федан. — Пельмени уже готовятся.

…Георгий Карпович Цыркин заступал на ночное дежурство в 22.00. Он проверил пломбы на замках магазина, неторопливо обошел вокруг него, заглянул в свою каморку с заднего хода, где держал теплую одежду, плащ, чайник. Потом сел на крылечко, закурил, окинув безразличным взглядом опустевшую к этому времени площадь перед магазином, зеленые шапки близких сопок, взявших Ясногорск в окружение. Алексей проходил мимо, остановился возле Цыркина. Спросил:

— Скажи, где можно в вашем городочке перехватить чего-нибудь?

— Чего? — равнодушно поинтересовался Цыркин.

— Ну, поесть и прочее. Только прилетел, в гостинице мест нет, все закрыто.

— Шагай в «Тайгу», ресторан это, если повезет — впустят.

У «Тайги» змейкой извивалась молчаливая очередь страждущих — это было видно отсюда, с крылечка магазина, так как ресторан находился в сотне метров от него, на противоположной стороне площади. Алексей пошел к «Тайге», потолкался среди разношерстного люда, выстроившегося в затылок друг другу. Цыркину было хорошо видно, как Алексея гнали в «хвост», когда он пытался протиснуться к стеклянной двери. Без пяти минут одиннадцать Черкас ушел оттуда — ждать было бесполезно, очередь не продвинулась, а время вплотную подошло к закрытию.

Цыркин сидел на своем крылечке, все так же покуривал. Он остановил Алексея, когда тот проходил мимо.

— Не вышел номерок?

— Нет. А душа горит, — пожаловался Алексей. — Вчера провожали в командировку, перебрали обороты, мотор, — он ткнул пальцем себя в грудь, — дымится.

— Бывает, — понимающе протянул Цыркин.

— Не знаю, сколько бы сейчас дал, лишь бы голова перестала потрескивать. — Алексей сказал это с неподдельной тоской.