— Что-то не так?

Она отвечала:

— Нет, что ты.

— Но ведь вижу, что что-то не так. Скажи.

Мама ничего не говорила, но и так вопрос висел в воздухе: деньги, деньги и еще раз деньги. Ничего, кроме денег. Нет, чтобы сказать: «Я горжусь тобой, сынок. Молодец, наконец-то тебе повезло, ты тяжело работал. Выпей чайку. Я люблю тебя». Только деньги! Это меня, в конце концов, и отвернуло от дома. Я не хотел там находиться, чувствовал себя не в своей тарелке. Допускаю, что у них никогда не было своих денег, а значит, хотели поиметь мои. В общем-то, справедливо. Нужно было им дать эти деньги.

Но я не дал.

Вместо этого познакомился с девушкой и переехал.

С противоположным полом у меня по-прежнему не клеилось. Даже когда наш первый альбом стал золотым, красивые девчонки мне как-то не попадались. «Black Sabbath» была группой для пацанов. В нас летели окурки и пивные бутылки, а не кружевное белье. Мы даже шутили, что если на наши концерты приходят группи [32] , то только двухпакетницы, трахнуть которых можно было только надев на голову два пакета, чтобы не видеть их лица. Одного пакета было явно недостаточно. Откровенно говоря, в большинстве случаев я был рад и двухпакетнице. Девчонки, которые после концерта хотели затянуть меня в постель, обычно были трех- или даже четырехпакетницами. Однажды ночью в Ньюкасле мне показалось, что мне попалась пятипакетница (такая красавица, что нужно было воспользоваться всеми пятью пакетами).

Ночка выдалась забойной. Если мне не изменяет память, пролилось море джина.

Несмотря на все это, я продолжал искать возможность перепихнуться. Одним из мест, куда я выбирался на охоту, был «Rum Runner», ночной клуб на Брод-стрит в Бирмингеме. Школьный приятель Тони работал там вышибалой. «Rum Runner» был местом популярным (годы спустя, «Duran Duran» какое-то время играли здесь на постоянной основе), так что было клево иметь там знакомого, который мог пропустить в клуб без лишних вопросов.

Однажды вечером, вскоре после подписания контракта на запись пластинки, я выбрался с Тони в «Rum Runner». Это было еще до знакомства с Патриком Миэном, а значит, мы были без гроша. Приехали на подержанной тачке Тони, по-моему, на «Форде Кортина». Во всяком случае, это была старая развалюха. Альберт, как обычно, приветствует нас у дверей, вышибалы отцепляют веревку, чтобы пропустить нас внутрь, и первое, что я вижу — темноволосая чикса, работающая в раздевалке.

— Кто такая? — спрашиваю Альберта.

— Телма Райли — отвечает он. — Красотка. К тому же, сообразительная. Но разведенка, с ребенком, так что, смотри в оба.

Мне было по барабану.

Она была красивой и я хотел с ней поговорить. А значит, сделал то, что делал всегда, чтобы подцепить телочку: я нажрался. Но в ту ночь случилось нечто удивительное, потому что старая тактика напиться до невменяемого состояния не подвела: я вытащил Телму на танцпол. Тони танцевал с ее подругой. А потом все вместе мы поехали к Тони домой на его «Кортине»; я всю дорогу на заднем сиденье активно искал подходы к Телме языком и руками.

Тони бросил подружку Телмы уже на следующий день, а мы продолжали встречаться. И когда атмосфера на Лодж Роуд, 14 стала совсем невыносимой, мы сняли квартиру над прачечной в Эджбастоне, шикарном районе Бирмингема.

Примерно через год, в 1971 году, мы официально поженились. Я думал, что так и должно быть: скопил немного бабла, нашёл себе девчонку, женился, остепенился и стал чаще ходить в пивную.

Как же я ошибался!

За несколько месяцев до моей свадьбы, «Black Sabbath» наконец-то приступили к покорению Америки. Помню, перед отъездом нам позвонил отец Патрика Миэна: собрал нас в лондонском офисе и сказал, что мы будем «послами британской музыки», так что нам, сука, надо хорошо себя вести.

Мы только покивали и пропустили его слова мимо ушей.

И в самом деле, я старался не перегнуть палку с бухлом пока не доехал до аэропорта. Но вот чего я не знал, так это о том, что в аэропортах есть бары, ну, и не смог отказать себе в удовольствии принять по-быстряку чуток для успокоения нервов. Когда объявили посадку в самолет, я был уже бухой в стельку. Потом мы узнали, что с нами на борту оказались «Traffic». Я никак не мог поверить в то, что одним рейсом со мной летит Стив Винвуд. Первый раз в жизни почувствовал себя настоящей рок-звездой.

Несмотря на количество выпитого, полет до аэропорта JFK [33] длился для меня целую вечность. Я смотрел в иллюминатор и думал: «Как эта херовина держится в воздухе?» Потом мы пролетели над Манхэттеном, где только строили ВТЦ [34] , до половины зашитый в леса и стальные конструкции, и приземлились на заходе солнца. Помню, был теплый вечер, и ничего подобного я ранее не испытывал. Вечер в Нью-Йорке, знаете ли, имеет специфический запах. Мне он страшно понравился. А вообще-то, я к тому времени был в запредельном ауте. Обслуживающий персонал самолета буквально вынул меня из кресла, а позже я грохнулся на ступеньках трапа.