В то время много было подобного свинства в мире.

В 1970 году Лос-Анжелес был сумасшедшим городом. Безумство цветов было еще на волне. Проезжая на машине, мы видели патлатых, босоногих людей, которые сидели на улице и, покуривая травку, бренчали на гитарах. А местные аборигены и нас считали придурками. Однажды, помню, вхожу в винный магазинчик на бульваре Сансет и заказываю двадцать сигарет. А баба за прилавком как разорется:

— А зачем тебе двадцать сигарет? Вали отсюда, извращенец долбанный!

Наверняка, приняла меня за секс-гиганта. Я конечно же не знал тогда, что в Америке «fags» означает нечто иное, чем сигареты [37] .

Несмотря на то, что мы старались их избегать, сатанисты продолжали досаждать нам до сраной немочи.Примерно год спустя после нашего первого тура, даем концерт в Мемфисе. И тут на сцену выскакивает парень в черной мантии. Когда фанат выбегает на сцену, при нормальном раскладе я кладу ему руку на плечо и минуту мы вместе трясем патлами. Но этот похож на придурка-сатаниста, ну, я ему говорю, чтобы он проваливал и подталкиваю в направлении Тони. И тут внезапно один из техников влетает на сцену и со всей силы лупит сатаниста по морде металлическим прутом. Не верю своим глазам.

— Ты чего, сдурел, паря?! — ору я. — Тебя нельзя его бить!

Техник оборачивается ко мне:

— А я говорю, можно! Смотри, бля!

Сатанист лежит на сцене, мантия распахнута, а в правой руке он сжимает кинжал.

Я так испугался, что чуть не упал на колонки. Если бы не техник, Тони уже отправился бы к праотцам.

В тот вечер в мотель мы возвращались потрясенными. Сукины дети прознали, где мы живем и на стоянке перед мотелем собралась целая банда в черных рясах с капюшоном. Они пели какие-то песни. Мы были достаточно вымотаны, чтобы базарить с ними, а, значит, проигнорировали их и пошли прямиком в наши номера, окна которых выходили на улицу. Минуту спустя один из техников поднял хай. Оказалось, кто-то нарисовал кровью на двери перевернутый крест.

Не могу сказать, что нас это напугало, но после случившегося на сцене, не хотелось ковыряться в этом дерьме. Мы вызвали полицию. Понятное дело, полицейских это только повеселило.

Просто не могли от нас отстать, эти сатанисты. Утром выхожу из номера, а они уселись в кружок на половике у двери, все в черных накидках с капюшоном, вокруг расставлены свечи. Мне это порядком надоело. Однажды, вместо того, чтобы безмолвно разойтись с ними, я подошел поближе, присел на корточки, глубоко вдохнул, затушил свечи и пропел «C Днем Рождения!»

Поверьте мне, они не слишком-то обрадовались.

В течение двух лет с начала первого турне по Штатам, мы беспрерывно выступали. Между 1970 и 1972 годом около шести раз пересекали Атлантику. Проводили в воздухе столько времени, что были на короткой ноге со стюардессами из «PanAm» И хотя мы были измучены и больны от смены часовых поясов, алкоголя и наркотиков — это был настоящий прорыв. Чего мы только не делали и не видели, с кем только не познакомились.

Побывали даже на концерте Элвиса.

Дело было в лос-анжелесском «Форуме». Мы были под кайфом, пока расселись, король уже спел половину репертуара. Мы видели его издалека, маленького как муравей. Я никак не мог смириться с фактом, что его группа играла целую вечность, пока Король не соизволил выйти на сцену. А потом он выдал пару хитов и свалил. Мы сидели и думали: «И это все?» Затем из колонок раздался трубный глас: «Дамы и господа! Элвис покинул здание».

— Жирная, ленивая скотина — сказал я, позабыв, где нахожусь.

Этот концерт стал для нас наглядным примером. Я впервые увидел так классно отлаженную торговлю перед концертом. Можно было купить подстаканники с изображением Элвиса, крышки для унитаза, чашки и ложки с Элвисом, куклы, часы, сарафаны от Элвиса. На всем, что душа пожелает, делали надпись «ELVIS» и впаривали поклонникам вместе с Элвис-колой и Элвис хот-догом. А фаны были только рады за это платить.

Должно быть, он был самым богатым парнем на Земле.

Вскоре мы начали принимать наркоту посильнее. В Бирмингеме трудно было достать кокаин, я познакомился с ним только в начале 1971 года в Денвере, где мы выступали с «Mountain». Именно Лесли Вэст, гитарист и ведущий вокалист этой группы ввел меня в мир старого доброго дурь-порошка.Мы так называли смесь амфетамина и экстези, потому что после него не спишь всю ночь и несешь ахинею. Хотя Вэст до сих пор утверждает, что я принимал кокс задолго до этого случая. И слегка занудствовал по этому поводу. А я ему в ответ: «Послушай, Лесли, если ты родом из Астона, то абсолютно точно помнишь свое первое приключение с кокаином. Так же как первый секс».

Сидим в гостинице после выступления и Лесли делит дорожку:

— Хочешь немного?

Сперва я отвечаю:

— Ты чё, бля, старичок, ни в коем случае!

А он опять за свое:

— Чего ты ломаешься? Попробуй чуток, все будет зашибись!

Ну, меня долго уговаривать не надо.

А потом: нюх-нюх, ооо!

Я его полюбил, сразу же. Получилось как и с другими наркотиками: беру на пробу и мне уже хочется пребывать в этом состоянии до конца жизни. Но никогда ничего из этого не выходит. Хоть расшибись в лепешку, такого кайфа как в первый раз, уже никогда не будет.