— Ты что... хочешь подделать мое направление?!

Альва побледнел еще сильнее, став из просто усталого каким-то даже сероватым.

— Я никогда ничего ни у кого не прошу. Но у меня нет другого выхода. Мне нужен этот спецкурс. А у тебя есть направление.

— Но зачем?!

— Тебе нужны объяснения? Моей просьбы недостаточно?

Как он это сказал! Смотрел на меня почти с ненавистью. Я даже испугалась. Но сказала:

— Вообще-то недостаточно.

Я ожидала вспышки гнева, но он только ответил тихо:

— Ты даже приблизительно не понимаешь, чего мне стоит этот разговор. Чего мне стоит просить о таких вещах — именно тебя...

— Почему это — именно меня?

Губы Альвы скривились.

— Ты ведь воспитана на женской половине и не имеешь понятия о том, что такое честь.

Я вздрогнула, словно снова получила оплеуху, и ответила язвительно:

— Так попытайся объяснить! Что такое честь и почему она требует от тебя подделать документ с печатью великого амира?

Альва сплел пальцы. Сейчас он казался очень далеким...

— Гранд живет не только сам за себя, как какой-нибудь простолюдин, не помнящий родства. Он чувствует себя побегом на дереве, уходящим корнями в прошлое. За все свои поступки он отвечает перед предками. И за предков тоже.

— Как это?

— То, что так раздражает низкородных — гордость за предков, — имеет и свою оборотную сторону. Ответственность за их деяния.

— Не понимаю! Как можно отвечать за то, что совершил не ты?

— Например, исправить причиненное предками зло.

Я наконец начала понимать, к чему он клонит.

— О каком зле ты говоришь?

— Есть такое место на западе — край Мураби. Век назад мои предки принесли туда смерть.

Я напрягла мозги, вспоминая историю войн за последние сто лет.

— Ты хочешь сказать — освобождение?

— Нет, — жестко возразил Альва. — Только смерть и хаос. Ты знаешь, что там сейчас происходит?

— Конечно, нет! Кому интересно, что творится в далекой нищей провинции?

— Верно. Никто не знает. Никого не волнует, что сто лет назад Мураби было процветающим царством. А сейчас там царят безвластие и тьма.

— Почему?

— Край стал непригоден для жизни. Там слишком много нечисти. Немногочисленное выжившее население теснится на побережье, в портовых городках, но еще лет десять-двадцать, и уйдут и они.

— Погоди, а ты откуда знаешь?

— Добыть сведения несложно, было бы желание.

Я задумалась.

— Так при чем тут ты? Пусть местные власти напишут прошение на имя великого амира. Обратятся к нему за помощью...

— Уже просили. Им отказали, — холодно ответил Альва. — Кому интересны жители «далекой нищей провинции»? Пусть выживают сами! Мы разорили их и бросили на произвол судьбы, понимаешь, Имахена? Я не могу жить с таким грузом на совести...

— Но почему именно ты?!

— Потому что, кроме меня, им никто не поможет.

Я молча уставилась на Альву. На мой взгляд, то, что он сейчас говорил, выходило далеко за пределы нормальной человеческой логики и здравого смысла. Но он смотрел на меня твердым взглядом и явно сам верил в свои слова. И держался так, будто у него за спиной стояла невидимая армия.

На миг промелькнула мысль, а не сошел ли он с ума. Ответственность за преступления предков! Почему-то великого амира такие вопросы не мучают. И еще вопрос, считает ли он завоевание Мураби преступлением...

— Вижу, ты считаешь меня полоумным. В самом деле — зачем бросать вызов демонам, когда все нормальные люди от них бегут? Зачем ходить в те места, где они обитают? Зачем рисковать своей душой и жизнью ради людей, которых ты даже не знаешь? Но ведь ты, Имахена, делаешь то же самое. Зачем?

— Как зачем? Я целительница, это мой долг...

— И мой тоже.

Такая сила звучала в его словах, такая убежденность и своей правоте, что в моей душе что-то перевернулось. Я вдруг поняла, что верю ему. То, что мгновение назад казалось безумием, стало единственным возможным путем. И, поверив, я поняла, что не смогу отказать ему в помощи. Даже больше того. Что я сама не успокоюсь, пока не сделаю нее, что в моих силах, в лепешку расшибусь, чтобы помочь Альве достигнуть цели.

— Но на что ты рассчитываешь? — спросила я дрогнувшим голосом. — Что ты можешь один?

— Очень много. Как и ты. В борьбе с демонами главное оружие — знания и воля. Нет такого демона, которого человеку нельзя победить. Самый сильный из них по определению слабее любого человека. Тот человек, который поймет и поверит в это, станет для них неуязвимым.

Я не могла отвести глаз от Альвы. Я уже не слышала, что он говорит.

Слова не имели значения. Бескомпромиссная жертвенность — вот что меня так тронуло. И железная воля — которая цепляла еще сильнее. Душу вдруг охватил подъем. Так вот он какой, мой Альва! Вот что скрывается за его невозмутимой маской и библиотечными исследованиями! Я ощутила себя мелкой и ничтожной рядом с ним, но в конто веки меня это ничуть не огорчало, а даже радовало. Ну да, я тоже собираюсь сражаться с демонами по мере сил и возможности, как врач и экзорцист, — но такие великие и благородные цели, как у Альвы, мне даже на ум не приходили!