Бал был бел
вернуться

Лукин Евгений Юрьевич
Шрифт:

Бал был бел

«Призрачно голубел…»

Призрачно голубел в окнах вечерний Краков. За исключеньем фраков бал был бел. Люстры поколебал воздух волной тугою. Право, пурга пургою бел был бал. Бог тебя не забыл — рёк: «Бери, человече, дар стихотворной речи: бал, бел, был…» 2003

«По лексиконам лазаю…»

По лексиконам лазаю трудолюбивым ёжиком, трясусь над каждой фразою, над крохотным предложиком, а критик не смущается — и так же обращается с моим произведением, как Фрейд со сновидением. 2005

Хорошее отношение к голубям

Когда я вижу, что на мой балкон опять нагадил некий Голубь Мира, а может быть, и вовсе Дух Святой, к чему гаданья: он или не он сейчас воркует с нежностью эмира, пленённого невольницей простой? Когда он, ясно видимый отсель, то тянет шею типа Нефертити, то делает из бюста колесо, я навожу пневматику на цель, а там — летите, пёрышки, летите и передайте Пабло Пикассо, что он — неправ. 2004

«Мечтают все от мала до велика…»

Мечтают все от мала до велика: кирпич, которым били по мордам, для следствия — не больше чем улика, а в грёзах — составная Нотр-Дам! Хотя мечта и рушится с годами, но не рубите, хрупкую, сплеча, сказав, что нет изъяна в Нотр-Даме — есть море морд, просящих кирпича! 2006

«Был народ потому…»

Был народ потому образцом морали, что тираны ему воли не давали. Эка прорва охран! Я ж себе не ворог… Тем и дорог тиран, тем-то он и дорог! 2004

К вопросу духовности

Перестаньте вы о духе! Тут намедни собачонка, понимаю, с голодухи, но прикончила курчонка. Мы за ней — и на запруде отобрали еле-еле. Я смотрю, не только люди даже звери озверели! 2004

«Стрижка ли, брижка, примерка ли…»

Стрижка ли, брижка, примерка ли злобен, морщинистолик, что ты там делаешь в зеркале, мумия, зомби, старик? Судя по шортикам, маечкам, пёстреньким более чем, жил бы и жил себе мальчиком, но отражаться зачем? 2007

«Сплошь и рядом говорю сгоряча…»

Сплошь и рядом говорю сгоряча. Вот, пожалуйста, хандрой обуян, я обидел моего палача — я сказал ему, что он грубиян. Понимаете, несдержанный нрав у меня ещё с младенческих пор. Объясниться бы, сказать, что неправ. Поздно, батенька, пора под топор. 2007

«За что её мы судим, ваша честь?»

За что её мы судим, ваша честь? За то ли, что любовью воспылала и не смогла, наивная, учесть, насколько хрупки интеллектуалы? Прижав его к колонне животом, расстёгивая пуговки, она там такого натворила, что потом остолбенел патологоанатом. И пусть интеллигент как таковой весьма не одобряется народом — куда страшнее то, что ненароком случается по страсти роковой. 2006

«Ощущаю протест…»

Ощущаю протест, не въезжаю в упор, то есть напрочь и начисто: если мир — это текст, то каков же забор, на котором он значится? 2006

Паломник

Кириллу Еськову [6]

Брошу всё, немного похудею и отправлюсь в дальние места, где когда-то злые иудеи заказали римлянам Христа. Возле храма старого побуду, вспоминая древний детектив, где конкретно кинули Иуду, смехотворно мало заплатив. И в церковном пении услышу, глубоко вникая в тропари [7] : «Сё обрёл ты истину и крышу, только беспредела не твори!» 2004

6

Кирилл Еськов — учёный и писатель-фантаст, автор повести-апокрифа «Евангелие от Афрания», где история Христа подана как эпизод в противостоянии римских и иудейских спецслужб.

7

Тропари — молитвенные песнопения (церковн.).

«Для меня разделяются люди…»

Для меня разделяются люди не по званию, не по лицу: продаёшь — уподоблю Иуде, создаёшь — уподоблю Творцу. И, как следствие, Искариоту поклониться готов у крыльца, если только возьмёт на работу исхудавшего злого творца. 2010

«У храмовых дверей…»

У храмовых дверей торчу верстою некою и мысленно кумекаю с пасхальным куличом: «Итак, один еврей другого продал третьему. Теперь в аду гореть ему. Но я-то тут при чём?» 2005