Утром вывезли на трассу возле какой-то деревни, которая даже не отмечена на карте. Через полчаса подсел в белый «Лендровер», с надписью «Read Cross» на дверце. Какой-то чиновник ехал инспектировать сельскую школу и с ним мне удалось ознакомиться с устройством начального учебного заведения.

Школа состояла из нескольких одноэтажных бараков. Одно строение — один класс. Вместо стекол на окнах деревянные жалюзи. Отдельный домик пришлось построить для кабинета директора и учительской. Между «классами», вместо коридоров, — глиняные, утоптанные босыми ногами площадки. Подстриженные кактусы отделяют плац от «огорода».

Сегодня был «день обучения сельскохозяйственному труду». Только самые младшие детки несли подмышками английские буквари. Остальные школьники, возрастом от 10 до 16-ти лет, собирались на плацу с тяпками, лопатами и деревянными граблями. Директор и два-три педагога поднялись на трибуну, восстановили тишину медным колокольчиком и сказали речь о «пользе труда на свежем воздухе». Девочки построились в колонну отдельно от мальчиков.

Видимо, виды работ в поле отличаются по половому признаку.

Большинство детей в этот прохладный и сырой утренний час было без обуви. Никаких украшений или рисунков на них я не увидел. На многих были довольно рваные шорты и майки, через плечо сумочка с обеденным перекусом и бутылочкой воды. Водитель объяснил, что они уходят трудиться на «школьное поле» до самого вечера. Такие «практические занятия» бывают каждый третий день, независимо от погоды — детей приучают к суровой жизни среди колючих кустов и неплодородной глинистой земли.

Утренний туман и сырость к обеду растаяли без следа. Когда к полудню приехал на бензовозе «B.P.» на заправку возле деревни Makambako, пейзаж и климат изменились. Следов дождей вокруг не было, леса тоже. Со всех сторон темнели раскаленные солнцем склоны гор, но не слишком высоких — до перевалов Эфиопии им было очень далеко. На АЗС принимал бензин синий грузовичок с малавийскими номерами. В кузове грузовика путешествовала на растяжках подержанная «тойота-хай-люкс». Я попросился подсесть в кузов, но меня пригласили в кабину третьим пассажиром, с тем условием, что я сам буду «отмазывать»

водителя на постах ГАИ, когда ему будут «шить» незаконный извоз иностранных туристов.

Водитель и его напарник были из разных этнических племен и не знали суахили. С ГАИшниками, как и между собой, они разговаривали только на английском языке. Моего английского как раз только и хватало, чтобы объяснить полицейским, что я еду абсолютно бесплатно и подвозят меня они совершенно бескорыстно.

Малавийцы показались мне очень общительными и веселыми людьми, они сразу уяснили смысл путешествия автостопом и даже приглашали в гости, но визы их страны у меня пока не было.

В деревне Uyole грузовик сворачивал на юг, к озеру Ньяса в Малави. Попрощавшись, я забрал из кузова рюкзак, а вот плащ от дождя, который я положил отдельно для просушки, так и уехал в Малави. Что ж, если виза туда стоит 70 долларов, пусть хоть мой плащ побывает в такой экзотической стране, где нет даже российского посольства!

На развилке дорог у Uyole — очередной деревенский рынок. Здесь продают, в основном то, что вырастили сами.

Автобусы атакуют стайки подростков, предлагая за 150 шиллингов четыре банана. Мне, конечно, сначала назвали 250, но даже это было дешевле, чем 700 в Даре. Я отошел с дороги, за ближайшими магазинами оказались торговые ряды, где кучки из четырех бананов предлагали уже за 100 шиллингов. В семь раз дешевле столичной цены!

Купил в мешок две кучки бананов (более килограмма) и сел на обочине дороги, высматривая машину в Замбию и разъедая бананы. Если ты думаешь, читатель, что те бананы, которые продают в подземных переходах Москвы — «настоящие бананы», то ты ошибаешься!

Такие крупные бананы с толстой кожурой в Африке считают невкусными. Их либо пускают на корм скоту, либо едят только в жареном виде. Иногда нас угощали супом из крупных длинных бананов. А вот для употребления в сыром виде продают другие сорта — маленькие, с тоненькой кожурой и такие сладкие, что сахар выступает в трещинках. Все объясняется просто — тонкошкурные бананы не могут храниться и транспортироваться далеко. А вот толстая шкура зеленых бананов из Эквадора позволяет им приехать морем в Финляндию, оттуда перегрузиться на фуры-холодильники и только потом пожелтеть на складах Подмосковья. И только редкий посетитель экваториальной Африки, может насладиться настоящим банановым вкусом, сидя на рюкзаке у края дороги, недалеко от пересечения границ сразу трех государств:

Танзании, Замбии и Малави.

Пока я размышлял о судьбах бананов, на Малави поворачивает громадный сверкающий грузовик «Вольво». В кабине я вижу мелькание знакомых желтых маек «TRAVEL-RU». Это догнали меня Кирилл и Андрей. Подбегаю к кабине и сообщаю им стоимость бананов.

Покупаем на троих еще три кучки.

Неожиданно Андрей вылезает из торговой толпы с клочком газеты в руках. Возбужденно демонстрирует нам добычу: всего за 50 шиллингов ему продали, (о чудо!) это похоже на круглый бородинский хлеб! Пробуем на вкус — конечно не как в Москве, но и далеко не те надоевшие пшеничные хлеба, которые мы употребляем уже много месяцев. Ведь от самого Ростова-на-Дону и дальше на юг, нигде не пекут привычный нам ржаной «черный» хлеб. И только Малави (счастливая страна!) оказалась приятным исключением. Может поэтому для русских виза 70 баксов и стоит?!