Все обитатели собрались на веранде, полулежа на железных кроватях. Только хозяин и два особо почетных гостя из далекой России удостоились деревянных табуретов. Дерево здесь — предмет роскоши. Даже окна и двери делаются из металлических прутьев. После неспешных разговоров, женщины принесли кувшин для мытья рук и ног. Разувшись, все прошли в специальную комнату без мебели, укрытую соломенными циновками. Посреди комнаты, на огромном подносе стояло метрового диаметра блюдо с отварным рисом. Семеро мужчин уселись вокруг, поблагодарили Аллаха за хлеб насущный. Женщины внесли тарелки с лепешками, фулем, мясом, специями и приправами. Специальный подросток подливал в стаканы прохладную воду, несколько более светлую, чем в кувшинах на улице. Есть нужно правой рукой, используя разломанную лепешку для хватания сыпучих продуктов. Никаких других инструментов не употребляют, хотя и пытались, для нас, иностранцев, принести ложки.

Но мы гордо отвергли сии западные предметы и показали, что уже достаточно овладели арабскими приемами употребления еды.

После обеда снова помыли руки, загрузили в небольшой кузов машины бочку с соляркой, два десятилитровых термоса со льдом, три чемодана, местного мальчика лет 16-ти и двух русских автостопщиков с рюкзаками. Еще пять человек уместилось в кабине. Машина была дизельная, черный дым вырывался сзади, и, турбулентно закручивался вверх, норовя отравить нам жизнь в кузове. По колее в пустыне (суданская «дорога») мы разгонялись больше ста километров в час, в то время как скорость лори — всего 25–30 километров в час.

Выехали за город, по одному водителю известным признакам определив нужное направление в песках. О том, что мы все же на трассе, напоминали столбы-указатели, торчащие посреди пустыни «Деревня такая-то, три километра направо». Самих деревень и садов вдоль Нила было не видно, но встретили несколько машин, которые двигались из деревни в деревню обмениваясь пассажирам и грузами возле этих столбов. Один раз, колеи собрались в пучок и среди рядов белых камней обнаружился соломенный пост ГАИ. Хозяина нашей машины все знали и останавливать не стали.

Прижавшись спиной к кабине мы подпрыгивали, сидя на бочке, придерживая ногами емкости с водой и рюкзаки. Все же, на некоторых кочках, содержимое кузова подлетало вверх сантиметров на 40 и снова падало вниз со страшным грохотом и ругательствами. Наши задницы бились о бочку, спины о кабину, а рюкзаки по ногам. Спереди летел колючий песок, сзади, турбулентные потоки воздуха, кидали на нас черный дым от автомобильного выхлопа и камушки из-под колес. Если повернуть лицо вперед — дышишь летящим навстречу песком, если отвернуться назад — вдыхаешь выхлоп пополам с пылью. Но зато мы ехали по Нубийской пустыне, (так называют суданскую часть Сахары, на правом берегу Нила). И довольно быстро!

Иногда попадались каменистые участки, где нашим телам было особенно тяжело.

Несколько раз проезжали даже скальные вершины.

— Ах! Какие горы! Ведь наверняка на них еще никто не бывал! — Сокрушался Сергей, разглядывая сквозь летящий песок очередную скалу.

— Ну так чтобы назвать ее своим именем, тебе нужно только покинуть эту машину. Вот только следующую можешь неделю прождать! — Подкалывал я своего попутчика- альпиниста.

На закате нас стала нагонять песчаная буря. Вот здесь буквально понимаешь известное выражение «белое солнце пустыни». Сквозь висящую в воздухе завесу песка, солнечный диск над горизонтом был не красный, а молочно белого цвета в белом рассеянном ореоле из светящейся песчаной короны.

Жаль только, что вся эта поездка осталась не запечатленной на фото, ибо мы берегли свои фотоаппараты от засорения песком.

Иногда машина попадала на рыхлый песок и зарывалась всеми колесами. Мы выпрыгивали из кузова и извлекали специально припасенные полосы жести длинной в три-четыре метра. Как нам объяснили, такие «противопесочные приспособления» есть в каждой машине. Песок перед колесом откапывался лопатой, а потом расстилались железные «лыжины» по которым машина выезжала на твердую почву. Если пятно рыхлого песка оказывалось большим, то подстилку приходилось перекладывать многократно, каждый раз выталкивая машину из песчаного плена руками.

Стемнело. Водитель, хорошо знавший маршрут, уверенно вел машину по ночной пустыне, высвечивая фарами нужную колею. Вот впереди показалось пятно света и еще минут десять его источник метался влево-вправо, пока мы не поравнялись со встречным грузовиком-лори.

Видимо, здесь популяры вечерние и ночные поездки, когда нет обжигающего солнца и намного прохладнее, всего +30+35 градусов. В половине десятого на горизонте показались огоньки, и машина повернула чуть правее, к Нилу. Приехали в город Berber. Огнями сияло что-то типа нашей «охраняемой стоянки» для дальнобойщиков. Прямо на песке стоят проволочные кровати — можно прилечь, отдохнуть. Тем более, что у нас от многочасовой тряски в кузове все суставы «рассыпаются». Заехали в город для серьезного ремонта колеса.

Улицы в темноте — электричества нет. Горят непонятные светильники в лавках и магазинах — ночная торговля в самом разгаре. Когда мы с Сергеем подошли к источнику света, оказалось, что наши лица (так же как и одежда) черные от пыли и копоти, нас почти не отличают в темноте от жителей Судана. Посмеялись такой «акклиматизации» и долго смывали водой из кувшинов залежи песка из глаз, ушей и других полостей.

Дальше поехали вдоль железной дороги, попадались темные деревни и колючие кустарники, которые пытались царапать нас, сидящих в кузове.