— Что-то Генри задерживается, — сказал один из мужчин.

— Может, решил остаться в Уайт-Ривер и напиться, — сказал другой.

— Если я что-то ненавижу, так это сукиных сынов, которые не делятся.

Один из приятелей, сидевший чуть в стороне от остальных, начал медленно двигаться в конец подвала. Его звали Энгус Бромлей, и он смутно припоминал, что на одной из низких балок им была припрятана бутылка. Он потихоньку перемещался в стороне от других, и никто не замечал его передвижений. Все по-прежнему обсуждали измену Генри Маккракена, который к этому времени отсутствовал в подвале уже около восьми минут.

— Жадный сукин сын этот Генри.

— Наверное, очень занят там, в Уайт-Ривер.

— Встретил какую-нибудь шлюху, вот в чем дело. И занят там с ней. На наши деньги.

— О, Господи! — стонал Лукас. — О, Господи, помоги мне!

— Этот сукин сын Маккракен ушел, чтобы напиться.

— Вся его чертова семья пьет. Каждый из Маккракенов — алкаш.

— На наши деньги.

Энгус Бромлей наконец добрался до нужного места и теперь задумчиво смотрел на широкую балку у себя над головой. Медленно встав на цыпочки, он стал шарить руками по балке и через минуту нащупал горлышко квартовой бутылки. С превеликой осторожностью он спустил это сокровище вниз и поднес к глазам.

— Прекрасно, — промурлыкал Энгус, нежно, как женщину, пахнущую дорогими духами, держа бутылку за бока. — Прекрасно. Прекрасно.

Он поднес бутылку ко рту. Пробка, неосторожно оброненная Энгусом, покатилась по полу.

Услышав звук падения пробки на цемент, Кенни резко повернул голову и увидел пьющего Энгуса.

— Смотрите! — кричал он остальным. — У него бутылка!

Все повернулись к Энгусу, он вытер рот и быстро спрятал бутылку под рубашку.

— Ты сошел с ума, Кенни, — заискивающе сказал он, — Ты выпил, Кенни. Выпил, и тебе мерещится. У меня нет никакой бутылки.

— Подарок! — заорал Кенни.

Он бросился на Энгуса, у которого не было времени подготовиться к обороне. Энгус упал и остался лежать на полу. Кенни успел спасти бутылку как раз вовремя, он схватил ее обеими руками и зло пнул ногой Энгуса в голову, тот застонал и перестал шевелиться. Через несколько минут Энгус захрапел.

— Жлоб, — буркнул Кенни и, повернувшись к остальным, крикнул. — Кто хочет выпить?

Все мужчины начали предпринимать отчаянные попытки подняться на ноги, даже Лукас опустил одну руку и посмотрел на Кенни.

— Бутылку получит тот, кто сможет отнять ее у меня, — сказал Кенни и, не тратя времени на разговоры, поднес бутылку к губам.

Его приятели, рыча, как голодные животные, приблизились к Кенни и окружили его со всех сторон, пожирая бутылку глазами.

Кенни расхохотался.

— Если среди вас еще остался мужчина, который способен отнять у меня эту бутылку, он получит ее, — сказал он и, шатаясь, поднял ногу, приготовившись ударить первого бросившегося на него.

Кенни занял выгодную позицию, он стоял, прислонившись спиной к широкой трубе, у остальных же не было опоры и, следовательно, не было никакой возможности сохранить равновесие. Через десять минут все кончилось. Храп четырех спящих мужчин заглушал всхлипывания Лукаса.

— Недоноски, — злорадствовал Кенни. — Посылать человека к черту в его собственном подвале. Я их проучил, — он приблизился к Лукасу. — Ты мой единственный друг, Лукас, — сказал он. — Единственный настоящий друг. Выпей.

Кенни не выпустил бутылку из рук, он поднес ее Лукасу ко рту и держал, пока тот жадно глотал.

— Хватит, — сказал Кенни и отнял бутылку.

Лукас, ослабленный неделями непрекращающейся пьянки, без сознания упал на пол. Кенни сел, прислонившись к стене, и на несколько секунд припал к бутылке. Все закружилось перед глазами. Он снова оказался в том замечательном времени, когда они с Джинни поехали на ярмарку и катались там на «чертовом колесе». Кенни прикрыл глаза, увидел яркие огни и услышал тихую музыку.

— Еще разок, — сказал он, и «чертово колесо» послушно начало вращаться.

Кенни сделал еще глоток. После шести недель самого продолжительного в истории города кутежа иол в подвале Кенни покрылся блевотиной и испражнениями. Страшная вонь проникла через потолок на первый этаж, и Джинни давно переехала к своему приятелю, жившему ниже по реке. Но в этот момент для Кенни его подвал был самым замечательным местом, здесь был карнавал, царили радость и веселье.

— Еще, — кричал Кенни, ему хотелось, чтобы колесо никогда не останавливалось. — Держись за меня, Джинни. Не бойся.