Я поклонился факелу Рассвета!

В терроре билась ночь — проклятье ей, —

Исполнена страданий и скорбей.

Проклятье ей!

И плаха наблюдала действо это.

Ночь клятв и смерти среди бела дня,

Ночь злобы, зверства и огня

Средь бела дня.

Хвала убившим ночь и стершим ночи эхо!

А баррикадам мужества хвала!

Мгла факелом повержена была,

И факелу хвала!

Мне жизнь дана — оберегать горенье это.

Те, с кем пересекал глухую ночь,

Сумевшие пройти и превозмочь

Глухую ночь,

Меня учили письменам Рассвета!

1958

Перевод В. Корнилова

Травы сухие под солнцем

сгорают,

Люди, под солнцем бродя,

загорают,

А солнце горит и не прогорает.

Что в нем такое бессмертное, в

солнце?

Чем ему дышится? Чем оно

полнится?

Как успевает, чтоб сызнова

солниться?

Травы под солнцем о влаге

мечтают,

Люди на солнце пятна считают,

А солнце все любит любить и не

тает.

В этой любви и кроется тайна

Силы его нерастаянной...

* * *

Просто, как хлеб.

Как вода — просто,

Слов обреченных не тратя

устало,

Сердца покинутый каменный

остров

Ты, как ладья, навестила, и стало

Море пылать бирюзовою ртутью

Гостю — нежданному чувству

навстречу.

Только глазами шепнула мне

«тут я»,

Бросила якорь, судьбе не переча.

Юность в холодную гавань ввела

ты.

Льдину засыпали солнца осколки.

Сколько здесь нежности, сколько

крылатой

Робости, звуков доверия сколько!

Все принимаю и все понимаю:

Сдержанность радости, трепет

иголочий...

Ты и зимой мне останешься

маем,

Тихий, негаснущий солнца

осколочек!..

1959

Перевод авт ора

Ни славы груз, ни многопудье

бронзы

Сдержать не в силах звоном

бьющий шаг.

Через хребты веков

на все вопросы

Потомков любопытных

не спеша

Ты отвечаешь, распахнув

пиджак.

Да, это ты!

По городу проехал

Ночной июнь без ветра и

звезды.

Огромный гром, басами туч

проехав,

Срывается с оглохшей

высоты.

Почти по-твоему, почти как

ты!

Какая ночь!

А тьмы, а ливня сколько!

(Веселых гроз источник не

иссяк.)

И глаз твоих летящие осколки —

Как в черном небе огненный

зигзаг.

Да, это ты!

С глазами Азраила

И светлых дум слуга и

следопыт.

Я подхожу, поэт из Израиля,

Тебя переводивший на иврит.

В моей стране, ломая слов

преграды,

Вгоняя в пот жрецов елейных

рифм,

Я нес тебя с собой на все

эстрады,

Твоим стихом толпу их

покорив.

Да, это ты!

Слова скупые эти —

В них столько необъятной

широты:

Борцом, учителем и

главпоэтом

Ты предстаешь вот в этом

«это Ты»!

Себя до строчки крохотной

обшарив,

За Мир борясь или вступая в

бой,

Поэзия всего земного шара

Становится во фронт перед

тобой!

Москва, июнь 1959

Перевод автора