— О'кей, Джоанна. Завтра. В «Американе» в десять.

Тед сообщил Билли, что в Нью-Йорк приехала его мама, которая хочет провести с ним субботний день.

— Моя мама?

— Да, Билли.

Ребёнок погрузился в задумчивость.

— Может быть, она мне что-нибудь купит, — сказал он.

Утром Тед уделил Билли особое внимание — он тщательно причесал его, одел в лучший костюмчик, да и сам постарался предстать в лучшем виде, далёким от облика яйца всмятку. Когда они точно в десять часов явились в «Американу», Джоанна как раз выходила из лифта. Тед почувствовал, что у него подкосились ноги. Выглядела она потрясающе. Она была в белой блузке, на голове у неё была яркая повязка, и лицо было покрыто здоровым зимним загаром. Ни одна девочка с вечеринки, ни лихие подростки в свободных свитерах— никто не мог сравниться с ней.

Джоанна даже не заметила Теда. Она кинулась прямо к Билли, опустившись рядом с ним на колени и произнося: *0, Билли!» Она обняла его, уткнувшись головой ему в подбородок, и не смогла удержаться от слёз. Наконец она встала.

— Здравствуй, мой мальчик.

— Здравствуй, мама.

Только сейчас она повернулась к Теду:

— Спасибо. Увидимся в шесть часов.

Тед только кивнул.

— Идём, — сказала она. — Нас ждёт прекрасный день, — и взяв Билли за руку, она вышла с ним из холла отеля.

Тед весь день не находил себе места. Если она в самом деле сдержит слово и, повидавшись с Билли, сразу же куда-то отправится, не окажет ли это на Билли отрицательное воздействие — он испытает подъём чувств, которые потом опять упадут до нуля. Какое у неё право так вторгаться в их жизнь? Всё же он пришёл к выводу, что законные права на её стороне. Так и не решив, как ему себя вести, он, убедившись, что магазины закрылись, оказался в отеле за сорок минут до назначенного срока.

Джоанна вместе с Билли вернулись за несколько минут до шести. Мальчик явно устал после долгого дня, но улыбался.

— Смотри, папа, — сказал он, показывая коробку с пластиковыми фигурками. — Волчки, которые не падают.

— Ах, волчки,

— Это мама мне их купила.

Джоанна бросила на Билли последний взгляд и прикрыла глаза, словно облик Билли потрясал её.

— Пока, Билли, — сказала она, обнимая его. — Будь хорошим мальчиком.

— До встречи, мама. Спасибо за волчки.

Она развернулась на каблуках и, не посмотрев на них, направилась к лифту.

Так что Джоанна Крамер прибыла на Запад не для того, чтобы похитить своего ребёнка; она не собиралась ни мириться с Тедом, ни оставаться. Она лишь мелькнула в их жизни. Она оказалась тут, чтобы повидаться с родителями и провести день с Билли. Позже Тед узнал от её отца и матери, что Джоанна побыла с ними всего один день в Бостоне и, как и говорила, вернулась в Калифорнию. Естественно, Джоанна не могла проделать такой путь, чтобы не повидать мальчика, но расстояние, отделявшее её, не позволяло ей больше ничего сделать.

Мальчик пережил этот день без видимых признаков беспокойства, чему способствовало детское умение воспринимать мир таким, как он есть. Мама приезжала. Мама уехала. Небо синее. Люди едят лобстеров. Мамы нет. А папа здесь. У него есть волчки. Волчки крутятся и не падают.

— Ты хорошо провёл время? — осторожно спросил Тед,

— Да, просто здорово.

Неужели ты тоже понимаешь, что потерял мать? Но этого вопроса Тед ему не задавал.

Тед с неприязнью воспринял вторжение его бывшей жены в их налаженную жизнь и в его эмоции. Ещё одна встреча с ней лишила бы его невозмутимости. После того как, встретив не вечеринке прекраснейшую девушку, он женился на ней и она бросила его, вечеринки перестали его привлекать. «Серийные взаимоотношения» — таков был термин Тельмы, которым она определила стиль их личной жизни: одна за другой — и ни на ком не останавливается внимание. Тед, который провёл два месяцах Филлис, юристом, стал исключением среди всех своих друзей. Тельма говорила, что все они искалеченные люди; Чарли настаивал, что вообще жизнь пошла такая, а Ларри всё так же предпочитал уделять время подобным отношениям лишь в конце недели.

На игровой площадке, куда Тед ходил по субботам, он качал Билли на качелях рядом с Тельмой, которая была занята Ким, а на следующий день рядом с ним оказывался Чарли, забавлявшийся с дочкой. Чарли с Тельмой окончательно разошлись, и Тед удостоился приглашения на те безрадостные обеды, которыми это событие было отмечено в квартирах каждого из них.

— Ты собираешься снова жениться? — спросил Чарли, когда двое мужчин ёжились от холодка рядом с игровой площадкой, пока их дети возились в снегу.

— С меня хватит. У меня уже есть ребёнок, и, как говорится в рекламных объявлениях, я уже знаю, что почём.

— А я вот думаю… что, если я снова женюсь, и что, если у меня будет другой ребёнок, а я снова разведусь и мнепридется вдвое больше выкладывать на детей?

— Чарли, всё это если бы да кабы. Не думаю, чтобы этот довод смог остановить тебя.

— Я знаю. Но деньги! У меня будут сплошные дыры.

У Тельмы был собственный взгляд на повторное за мужество. Она говорила об этом не очень охотно, считая, что не может позволить себе красть время у ребёнка, разве что можно пойти на необременительную любовную связь.

— В первый раз ты выходишь замуж по любви, но она, конечно, кончается разводом. Во второй раз ты уже знаешь, что любовь должна быть отмечена знаком качества. Так что выходишь замуж ради совсем других вещей.

— Ну да, — сказал Тед. — Билли и Ким! Приходится отказываться от самого себя.

— Так что… второй брак должен отвечать твоему стилю жизни или твоим взглядам на мир. Понимаешь, в первый раз ищешь в жене какое-то подобие своей матери.

— Я этого не знал, Тельма. И не думаю, что ты позволишь себе оставаться в таком же положении.