Шрифт:
Слушая уверенную речь Павла, я не мог отказать ему в логике и убедительности его рассуждений. Умом я соглашался с ним, но в то же время ловил себя на том, что версия, рассказанная дедом Корнеем, импонировала мне больше — вероятно, своей поэтичностью.
Старик не стал возражать внуку, хотя по лицу его видно было, что он остался при своем мнении и аргументация Павла ничуть на него не подействовала. Помешав палкой костер, он, кряхтя, поднялся и шагнул в окружающую нас непроглядную темень.
От разгоревшегося костра снопом летели искры. Я любовался их причудливой игрой и думал о далеком прошлом. Незаметно для себя я задремал.
Во сне мне привиделось, будто я участвую в знаменитом сражении на Куликовом поле. Вокруг раздается звон оружия, ржание коней, победные крики, стоны умирающих. Я несусь на лихом коне сквозь лязг и грохот, не обращая ни на что внимания. Впереди скачет Мамай с мечом в вытянутой руке. Я не отрываю взора от его меча, который сверкает в лучах заходящего солнца. Одна мысль сверлит мозг: догнать хана, отобрать меч, пока он его не утопил. Расстояние между нами сокращается, криком я подгоняю коня, замахиваюсь и… просыпаюсь.
Надо мной стоял дед Корней и тряс за плечо.
— Ишь развоевался, чуть старика не зашиб. Вставай, пора на реку идти, скоро светать будет. Павел уже там.
На этом, собственно, можно и остановиться. Я мог бы, конечно, продолжить свой рассказ о том, как мы провели оставшиеся дни отпуска, сколько наловили рыбы, собрали грибов и так далее, но, право, не вижу в этом особой надобности. Главное, о чем хотел рассказать, я рассказал — это дед Корней и услышанная от него замечательная история о происхождении названия Красивой Мечи. Главное потому, что с этого началось мое увлечение географическими названиями, точнее раскрытием их происхождения.
Мысль о книге на эту тему подсказал мне Павел, когда услышал от меня, что я намерен всерьез заняться расшифровкой географических наименований.
— Тебе, как говорится, и карты в руки, — со свойственной ему безапелляционностью заявил он, — ты часто бываешь в командировках в различных городах и местностях, имеешь возможность собрать необходимый материал, поговорить с краеведами и другими знающими людьми. Я со своей стороны могу тебе помочь, связав с историками и языковедами. Почему бы тебе не написать книгу? Уверен, что читатель встретит ее с интересом уже по одному тому, что ты постараешься удовлетворить присущую ему любознательность. Только не увлекайся, будь объективен и не пытайся обнять необъятное: выбирай наиболее интересное. Лучше меньше, да лучше. И упаси тебя бог что-нибудь придумывать.
Признаюсь, менторский тон моего приятеля меня несколько покоробил, однако в душе я не мог не согласиться, что высказанные им мысли довольно справедливы.
В дальнейшем, работая над книгой, я всецело руководствовался советами своего университетского друга, за исключением лишь одного. Довольно часто бывало так, что крайняя скудость фактического материала вынуждала меня допускать известный домысел, чтобы оживить повествование. При этом я прилагал все силы, чтобы изобразить по возможности более правильно характеры действующих лиц, окружающую их обстановку, — одним словом, старался передать колорит эпохи в строгом соответствии с теми представлениями, которые сложились в исторической науке.
С тех пор прошло около десятка лет. За эти годы куда только не забрасывала меня моя беспокойная, но увлекательная профессия изыскателя. Мне довелось побывать в оазисах Средней Азии и в сибирской тайге, горах Дальнего Востока, лесах Европейского Севера, не говоря уже о Кавказе, Прибалтике, Поволжье и Урале.
И всюду, где бы я ни был, я расспрашивал, записывал, читал. Мои блокноты пополнялись с каждой поездкой все новыми и новыми сведениями. Со временем мои интересы перешагнули через рубежи нашей страны, и я погрузился в изучение различных исторических и географических трудов, в которых можно было обнаружить крупицы сведений о тех или иных географических названиях Европы, Америки, Африки, Азии и Австралии. В моих исканиях девизом служат полюбившиеся мне слова Николая Ивановича Надеждина, писателя и критика первой половины XIX столетия: «Земля есть книга, где история человеческая записывается в географической номенклатуре».
И вот книга написана и уже увидела свет. Она вышла в 1959 году. Назвал я ее «О чем молчит карта». В ней двадцать небольших рассказов. Книжка нашла своего читателя, и, ободренный, я решил выступить с новыми рассказами, которые и предлагаю вниманию любознательных.
Горячее озеро
— Вам уже приходилось ранее бывать на Иссык-Куле? — спросил у меня сосед по номеру в гостинице, к которому я обратился за советом, какой из двух способов передвижения лучше избрать.
— Нет, — отвечал я, — это будет мое первое знакомство с озером.
— В таком случае, — оживился мой случайный сожитель, приехавший по делам в столицу Киргизии из самого сердца Тянь-Шаня, города Нарына, — настоятельно рекомендую вам третий способ, так сказать комбинированный. Поезжайте автобусом до города Рыбачье, что на западном конце Иссык-Куля, а там садитесь на теплоход, и через восемнадцать часов вы будете в Пржевальске. Не скрою, предлагаемый мною путь отнимет у вас больше времени, чем любой из первых двух, но зато вы сможете в полной мере оценить красоту нашего Иссык-Куля, а ради этого, право, стоит пожертвовать несколькими лишними часами.