— Да он…

— Так вы нашли Эллиота?

— Нет… — начал Диккенс, и в это время водитель застонал и открыл глаза. Он сморщился от боли, приложил руку к ране на бедре и поднес окровавленные пальцы к глазам.

— Проклятая сволочь… там… — просипел он, но тут его взгляд упал на мистера Эванса.

— Какая еще сволочь? — спросил мистер Эванс, потряхивая винтовкой.

Водитель перевел взгляд на Диккенса, потом снова на винтовку. Казалось, он вообще перестал понимать, что происходит вокруг, как будто только что очнулся от кошмарного сна и понял, что не проснулся, а лишь попал в другой кошмар.

— Больно… — простонал он. — Болит как сволочь…

— Знаете что, — заявил мистер Эванс, — валите-ка вы отсюда подобру-поздорову! Я передам Эллиоту, что вы заезжали его проведать, — если он захочет связаться с вами, я уверен, он сделает это сам.

— Что же, — сказал Диккенс, — неплохая идея.

— У меня полно неплохих идей, — сказал мистер Эванс, потрясая винтовкой.

— Что ж, в таком случае мы поехали. — Диккенс подхватил своего напарника под мышки и помог ему усесться на сиденье, потом сам сел за руль и медленно выехал со двора.

Я удостоверился, что пикап уехал, подождал для верности еще минут пять, а затем вышел из коровника и отправился на поиски мистера Эванса. Он был на кухне, мыл руки у раковины. На столе лежало три подстреленных кролика. Когда я вошел, он медленно повернулся ко мне, тщательно вытер руки полотенцем и вдруг швырнул полотенце мне в лицо и заорал:

— Что здесь произошло, едрена мать?

Лицо у него налилось кровью, взъерошенные волосы торчали на голове, как ячменная стерня. Он схватил разделочный нож и с такой силой воткнул его в стол, что нож закачался из стороны в сторону. Я в ужасе уставился на трясущуюся рукоять.

— Это не так просто объяснить…

— А мне плевать, сложно это или просто! Это моя ферма! Моя земля! Какого черта я должен, возвращаясь с охоты, наставлять ствол на двух отморозков, а? Отвечай! Ты что, хотел, чтобы я застрелил их?

— Но вы же не…

Он сделал шаг в мою сторону. Его гнев нарастал, глаза полыхали огнем, изо рта летела слюна. Никогда я не думал, что мистер Эванс может прийти в такую неописуемую ярость. Я всегда считал его одним из самых тихих жителей нашей деревни.

— Еще секунда, и я разрядил бы ствол в этого недоноска! Я уже снял винтовку с предохранителя! Палец лежал на курке! Если бы я нажал на курок, ты получил бы ответ на твой идиотский вопрос!

— На какой вопрос?

— На тот, что ты задал мне недавно, Эллиот. О войне. Вспомнил?

— Ах, на тот…

— Вот именно, «ах»… И поэтому, если не хочешь, чтобы я выкинул тебя с фермы пинком под зад да еще рассказал всем, что ты — самый никудышный работник на свете, немедленно объясни мне, что все это значит. Ты понял?

— Но, мистер Эванс…

Он сжал руками край стола так сильно, что костяшки пальцев побелели, а нож затрясся с новой силой.

— Никаких «но», Эллиот! Говори, мать твою!..

И что мне было делать? Куда деваться? Отступать мне было некуда, я не мог промолчать, поэтому я рассказал ему укороченную версию того, что произошло. Я сказал, что Спайк нашел в лесу парник с дурью и украл эту самую дурь у повешенного чувака и что нынешние посетители, скорее всего, имеют отношение к украденной дури. Я не сказал мистеру Эвансу, что спрятал фургон Спайка в его сарае и что один из бандитов — переодетый полицейский. Эти факты я опустил, так сказать, иначе старик, наверное, пристукнул бы меня на месте.

Когда я закончил рассказ, мистер Эванс набрал полную грудь воздуха и гаркнул:

— Идиот!!! Ты и твой Спайк — два сапога пара. Два идиота, один другого стоит!

— Но я ведь не…

— Заткнись! Если я говорю, что вы друг друга стоите, значит, так оно и есть.

— Но я…

Он наставил на меня палец, и я наконец-то понял, что мне действительно лучше заткнуться. В его жесте была не просто угроза, а реальная опасность.

— Сколько ты здесь работаешь?

— Несколько недель.

— Ты хочешь и дальше работать у меня?

— Да. Да, конечно, хочу!

— А я вот не уверен, что позволю тебе остаться.

— Вот черт!

— Именно так! Можешь и погромче крикнуть, да только это тебе не поможет.

— Но я же старался все уладить! Я предупредил Спайка. Я говорил ему…

— Ах так? Может быть, тебе следовало не просто поговорить с твоим дружком? Может быть, и прикрикнуть не мешало бы.

— По-моему, я даже кричал.