Сэм лежала все там же, в палате реанимации, а вокруг, как и раньше, гудели приборы. Мне дали белый халат, и сестра сказала, что в этот раз мне надо поговорить с ней по-настоящему.

— Не молчи, говори о чем хочешь. Представь, что она тебе отвечает. А если не можешь представить, говори и за себя, и за нее.

— Не так-то это просто.

— Поверь, ей сейчас гораздо тяжелее.

Я сел рядом с кроватью, посмотрел на экраны мониторов, послушал их тихое гудение и взглянул Сэм в лицо. Из ее ноздрей тянулись тонкие прозрачные трубочки, они слегка булькали. Глаза Сэм были закрыты, губы пересохли и потрескались, повязка сияла белизной. Мне вдруг показалось, что кровь моя превратилась в воду и капает из меня по капле, как из крана. Я взял Сэм за холодную, безжизненную руку, сжал ее пальцы и сказал:

— Привет, крошка! Это Эллиот.

— Мне так жаль… Я даже сказать тебе не могу…

— Я не должен был… не должен был ввязывать тебя во все это…

— Но знаешь, я все сделаю, чтобы этот кошмар как можно скорее закончился.

— Жизнь наладится, вот увидишь.

— Ты поправишься!..

— А когда поправишься, предлагаю уехать куда-нибудь вдвоем.

— Только ты и я, договорились?

— Куда бы ты хотела поехать?

— Ты была когда-нибудь в Корнуолле?

— Я там никогда не был, но мне очень хотелось бы съездить на море. Мы снимем маленький домик на самом берегу и ранним утром будем смотреть, как причаливают рыбацкие лодки…

— Мы еще будем гулять по пляжу, купаться, плескаться, плавать!

— Есть мороженое.

— А еще строить замки из песка. Ты любишь строить замки из песка?

— А еще мы запустим воздушного змея.

— Ну и вообще, заживем, как в детстве.

— Питаться будем жареной рыбой с картошкой…

— Пойдем в поход вокруг всего залива.

— Сядем за столик прямо на улице, будем есть и болтать с местными.

— Все что хочешь, Сэм! Что ты скажешь, то мы и будем делать. Мы даже можем вернуться в Грецию.

— То есть это ты можешь вернуться в Грецию. Понятное дело, я не могу, я ведь там ни разу не был…

— Мы можем найти тот бар, где ты работала. Хочешь? Найдем его и пообедаем там.

Вошла сестра, пощупала пульс у Сэм и одобрительно сказала:

— Прекрасная работа, друг мой.

— Я себя чувствую как-то глупо.

— Не говори ерунды! Один звук твоего голоса помогает ей справиться.

— Ладно…

— Сэм, послушай-ка, что сегодня произошло. Я говорил с Доном! Конечно, я не уверен. А вдруг это был Дэнни? Я их не очень различаю. А может быть, Дейв…

— Короче, они собираются приехать проведать тебя. Клево, да?

— Знаешь, я сначала испугался, что Дон полезет драться, но он так хорошо говорил со мной. Очень по-доброму. Сказал, чтобы я заходил в любое время.

Конечно, без тебя я туда не пойду. Подожду, пока ты не вернешься…

— Без тебя мне там нечего делать.

Я опять сжал ее руку. На экране монитора аппарат вычерчивал волнистые голубые линии. Я посмотрел в сторону сестры. Она подняла голову и одобрительно подняла вверх большой палец.

— Знаешь, на чем я сегодня приехал к тебе?

— На своем мотоцикле! Папа починил его, представляешь?

— Он почти как новенький, только теперь издает странные звуки, как будто лает. Ав! Ав!

— Но я ехал очень осторожно, можешь мне поверить.

— Не хватало мне еще одной аварии…

— А мама придумала для тебя заговор. Она велела мне откусить кусок яблока и закопать около твоего коттеджа…

— И еще она сказала, что если у меня есть дар как у нее…

— То тогда колдовство, скорее всего, сработает.

Я похлопал себя по карману с яблоком.

— И еще кое-что я хотел тебе рассказать…

Биииииииииииииииииии… — аппарат внезапно пронзительно заверещал, а лицо Сэм исказила судорога. Может быть, это был простой спазм, не знаю. Ее рот приоткрылся, и она издала тонкий, еле слышный писк, как попавшая в пианино кошка. Через секунду дверь распахнулась и в палату вбежали сразу три сестры. Одна из них начала нажимать на какие-то кнопки, другая в это время стягивала покрывало с кровати Сэм, пока третья придвигала к ее кровати каталку.

— Извини, мальчик, — бросила она мне, — тебе надо идти. Давай, давай… — И куда-то умчалась.

Я постоял перед стеклянной перегородкой, посмотрел, что медсестры делают с Сэм. Надо отдать им должное, работали они профессионально, четко и быстро. На каталке стоял еще один аппарат, но я не успел его толком разглядеть: одна из сестер опустила жалюзи, и они закрыли мне весь обзор. С минуту я стоял, разглядывая жалюзи, а потом пошел поискать кофе-автомат. Я сел на подоконник с пластиковой чашкой, наблюдая, как сестры, врачи, уборщики, санитары торопливо проходят мимо меня, каждый по своим делам. У всех в больнице были дела, кроме меня. Я чувствовал себя обманутым и ненужным, как будто мне подарили краденую игрушку, в которую нельзя играть. Больше всего мне хотелось лечь в постель, завернуться с головой в одеяло и заснуть. Я хотел темноты, маминого тепла и безопасности. Верните меня в прошлое, думал я, дайте мне самому решать, что мне делать, а не выполнять чужие решения. Отпустите меня.