— Что ты имеешь в виду? Ты собираешься вернуться в институт?

— Нет. Пока нет.

— Тогда как?

— Поболтаться вокруг и посовать нос в разные дыры. По крайней мере, я попробую. Без труда не вытащишь и рыбку из пруда.

— У тебя есть ниточка, за которую стоит потянуть?

— Может быть, я еще в этом не уверен. — Брансон нахмурился и продолжал: — Если проверка покажет, что твои опасения беспочвенны, советую тебе подумать об обстоятельствах, при которых все это началось. Ты должен вспомнить людей, с которых все это началось. Ты должен вспомнить свидетелей событий. И их-то ты и должен подозревать. Понял, что я хочу сказать?

— Брансон, — сказал Хендерсон, ничуть не зажигаясь полученными советами, — ты можешь попытать свои шансы как частный детектив, но я свои испытывать в этой области не собираюсь. Я не подхожу для такой работы ни по образованию, ни по наклонностям.

— Равно как и я, но это меня не останавливает. Никогда не узнаешь, что ты можешь сделать, пока не попробуешь.

— Ну, делай по-своему.

— Так и делаю. Я уже устал делать что-то по чужому желанию, — он сжал кулак и уставился на него, как будто это был какой-то символ. — Хени, если ты выяснишь, что ты чист, ради всего святого, не успокаивайся на этом, не впадай в спячку ленивой счастливой собаки. Возвращайся и присоединяйся ко мне. Возможно, что нас приговорили к этому одни и те же люди. Ты можешь узнать одних, я — других. Мы можем помочь друг другу прихватить их.

— Я еще ни в чем не убедил себя, — возразил Хендерсон, инстинктивно продолжая сопротивляться песне «вернись, я все прощу». — Ты все проверил и жаждешь крови. Я еще только собираюсь проверить и надеюсь на избавление. В данный момент у нас разные позиции. Возможно, через несколько дней я тоже встану на твою позицию. Возможно, я тогда для чего-нибудь созрею и решу, что мне делать.

— Тебя нельзя будет назвать человеком, если ты после всего этого не захочешь посадить этих типов на электрический стул, — взорвался Брансон. — И тебе не надо искать помощника, я согласен быть им. И ты для меня должен быть согласен на то же самое.

— Я сообщу тебе, как у меня пойдут дела, — пообещал Хендерсон.

— Удачи тебе.

Закончив разговор, Брансон взял у клерка телефонный справочник и начал изучать его, страницу за страницей, строчку за строчкой. Время от времени он делал какие-то выписки на листке бумаги.

Он закончил свою работу, и у него на руках оказался короткий список адресов и телефонов нескольких адвокатских контор, нескольких психиатров, агентств, четырех компаний по транспортным средствам и нескольких дешевых забегаловок, в которые он раньше никогда не заходил. Большинство из этих данных могут никогда и не понадобиться, но иметь их под рукой было очень удобно. Запихав список в бумажник, он начал приготовления ко сну. Его сон в эту ночь был глубоким и спокойным.

Утром в девять тридцать, предположив, что Дороти уже вернулась домой, проводив детей в школу, он позвонил. Он был очень осторожен, организуя эту встречу: мало ли кто подслушивает телефон и рад бы узнать о встрече, поэтому он должен был назначить свидание так, чтобы это поняла только она.

— Слушай, дорогая, это срочно, и я не могу попусту тратить слова. Так что давай поговорим быстренько, ладно? Можешь ты со мной позавтракать около половины первого?

— Конечно, Рич, я вполне…

— Помнишь то место, где ты потеряла свою серебряную пудреницу, а потом ее нашла? Я буду тебя ждать там.

— Хорошо, но почему?..

Он повесил трубку, когда она еще говорила. Несомненно, это ее очень обидело, но другого выхода не было. Рирдон и те, кто стоит за ним, имеют полную возможность подслушивать телефонные разговоры и, несомненно, делают это, если считают полезным. Краткость и неопределенность были единственной защитой от этого.

В десять он околачивался около ворот транспортной компании. Это был промышленный район, вдоль широкой дороги которого стояли фабрики, заводы и склады. Движение здесь было не таким интенсивным, как в центре города, по дороге проезжали только груженые грузовики. Прохожих тоже было очень мало. Раздраженный, он прогуливался вдоль ворот взад и вперед около полутора часа, за это время только один грузовик въехал в ворота и ни одного не выехало. Он внимательно рассмотрел шофера и его напарника. Оба они были ему совершенно незнакомы.

Сразу же за воротами были весы для автомашин и рядом с ними стояла будка, в которой сидел мужчина. Мужчина что-то записывал, когда проезжала мимо машина, а потом, продолжал скучающе смотреть в окно будки. Он заметил, что Брансон постоянно маячит перед воротами, и стал с любопытством наблюдать за ним. В конце концов он вылез из своей будки, подошел к воротам и сказал:

— Ждете кого-нибудь, мистер?

— Ищу знакомых, — лаконично ответил Брансон.

— Они заставляют себя ждать, не так ли? Скажите, как их зовут, и я передам им, что вы здесь их ждете.

— К сожалению, не могу. Я знаю их только в лицо.

— Это хуже, — заметил мужчина. В будке зазвонил телефон.

— Подождите немного, — сказал мужчина и пошел к будке.

Он снял трубку, посмотрел что-то в своей тетрадке, передал какие-то сведения и вернулся к воротам.

— Я могу описать их, — предложил Брансон без всякой надежды.

— Нет, это не поможет. Я так не умею. Я не узнаю свою тетю Марту, если вы даже нарисуете ее маслом.