– Я закончил, - коротко пояснил Джон, а потом отошёл к окну.

Бросив сигару на пол и затушив её ногой, Саймон, насвистывая себе что-то под нос, подошёл к Филиппу со спины, и вырубил его ударом по голове. Достав из-за пояса нож, Сэндс перерезал путы, и скинул Филиппа на пол. Стоявший возле окна Джон увидел рядом с книжной полкой позолоченную рамку с фотографией. Отойдя от окна, Гриффит взял рамку в руки и посмотрел на фото. На нём были изображены двое молодых парней в гидрокостюмах. Один из них держал в руках большого моллюска, а второй хлопал его по плечу. Перевернув фото, Джон увидел надпись: "Фил и Най - друзья навек".

А тем временем Саймон, продолжал насвистывать какую-то мелодию себе под нос, подошёл к окну, достал зажигалку и поджёг занавески. Разгоревшееся пламя устремилось вверх, а потом перекинулось на обои. Саймон подошёл к двери, а потом спросил не оборачиваясь:

– Ну что, Джонни, ты идёшь, или останешься погреться?

Гриффит поставил рамку обратно, а потом опустил фотографией вниз.

– Иду.

Покой только снится

Выйдя подышать свежим воздухом, Саймон дошёл до ближайшего магазина и купил пару бутылок пива. Одну из них он осушил прямо напротив магазина, а вторую спрятал под одежду, завидев проезжавшую мимо полицейскую машину. В качестве трофеев Саймон прихватил из дома покойного Филиппа Саттона несколько побрякушек, и было бы обидно погореть из-за такой ерунды. Как только машина проехала мимо, Саймон перебежал на другую сторону дороги, как вдруг зазвонил его телефон.

– Ты где шляешься?
– услышал Саймон голос Владимира.

– Да так, вышел подышать свежим воздухом, и выпить немного пивка, - ответил Сэндс.

– Ты дебил или притворяешься? Живо возвращайся, и в следующий раз, если захочешь куда-то свалить, сообщай об этом заранее.

Больше всего Саймону не нравилось, когда кто-либо читал ему нотации, даже если претензии были по существу. Тем не менее, Сэндс всё же вернулся в убежище. На подходе к складу, он остановился и осушил бутылку пива, а потом швырнул её в воду. Войдя внутрь, он обнаружил Анну и Ганса, которые о чём-то беседовали.

– А где Джонни?
– спросил Саймон, закрывая за собой дверь.

– С Владом, - ответила Анна, кивая в сторону челнока.

Гансу очень не нравилось, что Кравцов и Гриффит о чём-то секретничают за их спинами, и предложил Анне прыгнуть в койку к Владу и всё разнюхать. Сама же Анна видела, что Гриффит что-то задумал, но по какой-то причине он не торопился вводить наёмников в курс дела. Она не собиралась соблазнять Владимира, но намеревалась поговорить с ним по душам, когда рядом не будет Гриффита.

– Скажу честно - как только я увидел Джонни в первый раз, у меня появилось стойкое желание проделать дырку у него в черепе, - неожиданно признался Саймон.

– Ты что, выпил?
– нахмурился Ганс.

– Немного, но не в этом суть. Терпеть не могу всякий шизиков. А потом, когда этот тип заявил, что мы будем воевать против несправедливости, я решил, что он малость "того" (Саймон покрутил пальцем у виска). Да что там малость - больной на всю башку.

– Это ты к чему?
– уточнил Штайнер.

– Это я к тому, что первое впечатление бывает обманчивым. Джонни - наш парень, и ничто человеческое ему не чуждо.

– Ты сейчас вообще о чём?

– Ну ты и дебил!

Ганс вскочил с места и начал надвигаться на Саймона, однако между ними встала Анна.

– Ещё раз назовёшь меня дебилом, я тебе все зубы выбью!
– гневно проговорил Ганс, а потом обошёл Анну и Саймона, и вышел на улицу.

Вспыльчивость Штайнера и задиристость Сэндса могли привести к тому, что эти двое друг друга покалечат. Анна это прекрасно понимала, поэтому решила продолжить разговор лишь после того, как за Гансом захлопнулась дверь.

– Что ты имел в виду, говоря, будто Гриффиту ничто человеческое не чуждо?

– Он добыл мощный компромат на важных шишек, и теперь собирается потрясти этих толстомясых бакланов, - пояснил Саймон.

– Ты уверен, что Гриффит намерен заняться шантажом?

– А для чего же ещё нужен компромат? Джонни хочет хорошенько встряхнуть денежные мешки, чтобы из них посыпались монеты. Было бы неплохо и нас взять в долю.

Саймон был абсолютно уверен в алчности нанимателя, в то время как Анна считала, что шантаж не является целью Гриффита, по крайней мере, конечной. После разговора с Паркером Ньютоном Анна сделала вывод, что деньги не являются для Джона высшей ценностью, ведь когда Гриффит работал корреспондентом, его не раз пытались запугать или купить, но никакие угрозы, и уж тем более никакие деньги не могли заставить Джона молчать.

– Вполне возможно, Гриффит собирается обнародовать этот компромат. Хотя ни что не мешает ему немного подзаработать, - высказала Анна свою идею.

– Да брось ты! Зачем продавать архив какому-то занюханному телеканалу, если местные дельцы могут предложить за него во много раз больше?

– Чтобы поставить их всех на место. Чтобы бы ты там не говорил, Гриффит - самый настоящий фанатик. Эти люди не раз пытались заставить его замолчать, и рассекречивание всех их грязных делишек - наилучшая месть. Он столько раз вставлял им палки в колёса, но так толком ничего и не добился.