Изабелла быстрым шагом вошла в кабинет короля.

— Ваше величество, у меня к вам неотложное дело.

Король приготовился слушать. Вид у него был снисходительный, и Изабелла приободрилась.

— Один из моих друзей попал в щекотливое положение. Он дрался на дуэли с одним негодяем, оскорбившим его. Я хотела просить вас не наказывать его. Знаю, что дуэли запрещены, но иногда причина бывает столь серьезна, что нельзя спустить обидчику оскорбление.

— Кто же этот "друг", дочь моя?

— Сначала пообещайте мне не наказывать его.

— Гм… А кто "негодяй"?

— Маркиз де Бустилон. Даже если он умрет, я о нем ни минуты не пожалею. Впрочем, жаль будет Луизу.

— Вот, значит, как? Значит, маркиз, бедняга, зарезан, как цыпленок?

— Отец, он ранен, но ранен в честном бою.

Король заколебался, готовый уступить.

— Позвольте мне подумать, дочь моя. Я догадываюсь, кто этот ваш "друг" и сожалею о нем. Мне не хотелось бы показаться жестоким, однако же единожды простив провинившегося, как потом наказать следующего? Надо подумать, как здесь поступить.

Раздался резкий стук в дверь, и стражник доложил о начальнике тайной полиции короля Лебрене. Изабелла неприязненно повела плечом.

— Я приму его, — сказал король.

— Мне уйти, отец?

— Останьтесь, Изабелла. Вам уже пора принимать участие в управлении страной, которая в будущем будет повиноваться вам.

Лебрен был человеком огромного роста, настоящим великаном. Яркорыжая клочковатая борода невыразимо уродовала его лицо с крупными, грубыми чертами. Он был не один. Рядом шли д’Эвелон и Антони. Увидев, что принцесса находится у короля, д’Антони смутился и стыдливо покраснел до самых ушей. Изабелла порадовалась, что не ушла. Похоже, ее ждало нечто интересное.

— Ваше величество, позвольте представить вам свидетелей неслыханного преступления против жизни одного из ваших вернейших подданных, — Лебрен шепелявил, но ни у кого не появлялось желания улыбнуться, заметив недобрый блеск узких зеленоватых глаз.

— Что еще такое? — недовольно произнес король. — Помешались все сегодня на крови!

Мягкосердечие Франциска было всем известно и доходило до того, что сами слуги забавлялись его неспособностью к решительным действиям. Лебрен продолжал:

— Эти двое хорошо известных вам придворных, безусловно заслуживающих доверия, виконт д’Антони и барон д’Эвелон, обвиняют графа де Рони-Шерье в том, что он обманом заманил маркиза де Бустилона в безлюдное место и пронзил его шпагой.

— Это неправда! — воскликнула принцесса. — Отец, я же рассказывала вам! Бустилон получил по заслугам на дуэли, где эти двое были секундантами.

Король заволновался.

— Постойте, господа. По порядку. Господин д’Антони, вы присутствовали на дуэли?

— Нет, ваше величество, — он потупился, даже не скрывая, что трясется от страха.

— А вы, господин д’Эвелон, вы были секундантом на дуэли?

— Ваше величество, никогда. Я знаю, что дуэли строго запрещены.

— Видите, дочь моя, вас ввели в заблуждение.

— Да, — подтвердил Лебрен. — Кто-то ввел ее высочество в заблуждение. Вероятно, сам преступник, что еще отягощает его вину.

— Это происки Бустилона! — возмутилась Изабелла. — Он запугал или подкупил этих "свидетелей"! Граф де Рони-Шерье не мог напасть из-за угла! Как раз на подобное только Бустилон и способен!

— Господин де Бустилон не мог этого сделать. Он умирает, — кротко ответил Лебрен. — Ваше высочество, вам солгали, безбожно солгали.

— Да, солгали. И это вы. Как ваши "свидетели" оказались на месте дуэли?

— Им показалось подозрительным, что Рони-Шерье предложил их другу Бустилону встретиться в столь неподобающем месте. И они отправились следом. Однако опоздали, — он горестно закатил глаза. — Прежде чем потерять сознание, маркиз назвал имя убийцы.

— Ах, так значит, сами они не видели убийцы?

— Они — нет, — в голосе Лебрена зазвучала нотка злорадства, — но у меня есть свидетель, который сам видел убийцу. Он боится показаться. Ему стыдно, что он не решился догнать его и вступить с ним в схватку. Однако же, раз свидетельств этих благородных людей не достаточно, — он открыл дверь и позвал кого-то, — Жак, войдите.

Жак, юный паж принцессы, нерешительно ступил на порог. Его ревнивый взгляд заставил Изабеллу содрогнуться. Она подозревала, что нравится ему, но никогда бы не подумала, что дойдет до такого.