На прощание Изабелла подала ему руку для поцелуя, и Рони-Шерье нежно коснулся ее губами. Затем он неохотно покинул ее, все оглядываясь на ее изящную фигуру, оставшуюся позади. Изабелла, проводив его, вернулась к себе. Впервые юная принцесса почувствовала в себе нечто большое, сильное, большее, чем просто гнев и возмущение. Она погрозила кулаком невидимым врагам. Всколыхнулась и заиграла в ней королевская кровь.

"Берегитесь же, господа, гнева дочери короля! — крикнула она в темноту. — Берегитесь, потому что даром это вам не пройдет!"

Прошло некоторое время, и у Изабеллы созрел план. Король Франциск был весьма рад вновь видеть ее в своем кабинете.

— Вижу, вас все больше интересует управление нашим королевством, Изабелла.

— Безусловно, отец. Я же ваша дочь.

— Я скажу Сафону, пусть начинает вводить вас в курс дела, моя маленькая принцесса.

— Это было бы чудесно.

— Надеюсь, вы найдете в политике радость, которую не дано было найти мне.

Странное выражение все чаще можно было заметить на благородном челе короля. Изабелла тоже не могла не замечать, как день ото дня король все больше теряет интерес к жизни и власти.

— Вы грустны, отец. Поделитесь со мной, что вас тревожит, — взмолилась она. Франциск в ответ ласково погладил ее мягкие волнистые волосы.

— Мне отрадно видеть, Изабелла, что вы унаследовали не только мои черты, которые я безусловно узнаю в вас, но и черты вашей матери. В Алисии всегда были прагматизм и энергия, которых мне недоставало. Но закон есть закон. Алисия никогда не могла и не сможет править от своего имени. Она лишь жена короля. Зато ты в отсутствие родных братьев будешь настоящей королевой, со всей достойной тебя полнотой власти. Это честь, но и ответственность. Не хотел бы я, чтобы ты ею тяготилась. Но я вижу в тебе тот пыл, ту жажду действий, которой не дано было мне, и оттого власть быстро прискучила мне и не принесла ничего, кроме разочарования.

— Но, батюшка, — растерянно проговорила принцесаа. — Неужто вы несчастливы?

— Я счастлив иметь прекрасную семью и любимую дочь, — его голос звучал нежно.

Она подсела к нему поближе.

— Батюшка, я хотела испросить у вас совета.

— С радостью, дорогая.

— У меня появился назойливый поклонник.

— Кто же?

— Угадайте, это должно быть заметно со стороны.

— Гм… Рони-Шерье?

— Нет, Рони-Шерье это мой старый кавалер, и он всегда был весьма вежлив и осмотрителен.

— Тогда кто же?

— Д'Антони. И боюсь, он меня компрометирует.

Король скривился.

— Этот? Но он ничего из себя не представляет. Он осмелился за тобой ухаживать?

— Да, представьте себе, отец. И, кстати, как мне ни неприятно говорить об этом, он весьма неделикатен. Я бы даже сказала, что он ведет себя пренахально.

— Очень печально. Этот юноша казался мне безобидным. Но коли так, его следует удалить. Он не может оставаться при дворе. Принцессе можно поклоняться только издалека, и если он не понимает… Гм, полагаю, его следует изгнать из столицы.

— Но, отец, пойдут разговоры. Он будет жаловаться, рассказывать всем, что с ним дурно обошлись при дворе. Может сказать что-нибудь непочтительное в мой адрес. Это вызовет большой резонанс.

— Вы правы. Полагаю, пару месяцев в крепости остудят его. После того он навеки станет осмотрителен. Может, это чересчур жесткий приговор, но охоту жаловаться это у него отобьет.

Так виконт д’Антони неожиданно для себя очутился в тюрьме. Принцесса была весьма довольна тем, как ей удалось повернуть события.

"Отлично, — думала она, — с одним лжецом покончено. Остается д’Эвелон, но он подождет. Ему мы приготовим другой сюрприз."

Но не успела она как следует порадоваться, как ее настигло огорчение. Она случайно услышала разговор своих камеристок, Жанны Лашеню и Матильды Леруа. Девушки взволнованно шептались, и Изабелла невольно стала прислушиваться.

Сперва она узнала голос Жанны.

— Ах, не может быть! Не может быть! Но точно ли ты знаешь, Матильда?

— Да, говорю тебе. Совершенно точно.

— Ах, Матильда, ее высочество огорчится.

Изабелла вздрогнула.

— Жанна! — камеристка, тоненькая миловидная девушка с шелковистыми каштановыми волосами, немедленно явилась на ее зов и присела в реверансе. Изабелла нервно кусала губы.

— Мне неловко, но я услышала твою беседу с Матильдой. По крайней мере, последние слова. Чему я должна огорчиться?

— Ваше высочество, я сожалею, но Матильда утверждает, что графа де Рони-Шерье нынче ночью арестовали.

Изабелла почему-то ждала этого и не испытала удивления. Она с гордостью осознавала, что молодой человек не последовал ее советам спрятаться от правосудия и остался в городе, лишь бы не расставаться с ней.