– Чья это – их?

– Тех, кто врет. Кому все равно.

Саша помолчала, подумала и тихо спросила:

– А наша тогда где?

Солнце взял Сашу за руки. Одну приложил к своей груди, вторую – к ее:

– Здесь.

Саша смотрела на него, понимая что-то новое для себя, и была ему за это очень благодарна. А Солнце как ни в чем не бывало снова вернулсяк Сашиным пластинкам. Выбрал из стопки одну и положил на диск проигрывателя. Раздалась песенка из мультфильма. Саша смутилась:

– Отдай!

– Да чего ты! Клёво! – улыбнулся Солнце

Папа снова попытался улечься, но снова не выдержал, включил бра над кроватью:

– Вот что они там делают?

Мама часто заморгала от света:

– Владик, ну что они там могут делать?.. Музыку слушают.

– Ага! Музыку!.. – сердито хмыкнул папа. – Пойди, чаю им предложи.

– Сам предложи, – мама выключила бра.

– У меня нога... – папа снова включил свет, уселся.

Мама потерла глаза, села рядом.

– А вдруг... – со скрытым ужасом предположил папа.

– Да нет... – успокаивающе покачала головой мама.

– Ты знаешь! – фыркнул папа.

– Ну а что?.. – беспомощно отозвалась мама.

– Я это терпеть не намерен! – и папа решительно поднялся с кровати.

Саша и Солнце затеяли детскую битву: Саша хотела забрать пластинку с мультяшными песенками, а Солнце не отдавал.

Наконец Саше со смехом удалось прорваться к проигрывателю и сбросить лапку звукоприемника. Солнце схватил Сашу за руки, она стала отбиваться – совсем как в школе на переменке – и вдруг заметила темное пятно на рукаве рубахи Солнца. Саша сразу съежилась, сказала тусклым голосом:

– У тебя на рукаве... это кровь, наверное...

Солнце молчал.

– ...Может, даже убили кого-то... мы же не знаем... Многие падали... – голос у Саши сорвался.

– Где у тебя ванная? – буднично спросил Солнце.

– Думаешь, если смыть следы, можно забыть о том, что видел? – горько усмехнулась Саша.

– Если чего-то не видишь, этого как будто нет, – твердо сказал Солнце.

Солнце сбросил жилет и, не расстегивая, стянул рубашку через голову. Саша увидела на левой половине его груди шрам.

– Откуда у тебя это?

– Меня хотели зарезать, – «признался» Солнце.

– За что? – Сашины глаза расширились от ужаса.

Солнце улыбнулся:

– Я не успел спросить.

– А кто? – волновалась Саша.

– Друзья, – просто ответил Солнце и, повязав рубаху на поясе, вышел из комнаты.

Папа Саши решительным шагом (насколько позволяла ему забинтованная нога) направился к Сашиной комнате, но остановился на полпути и поковылял на кухню. В кухне потоптался неопределенно, а потом увидел на плите большую эмалированную кастрюлю с цветочком на боку. В кастрюле томился тяжелым ароматом борщ. Схватив ложку, папа принялся успокаивать нервы, неистово работая этой ложкой прямо в кастрюле и с наслаждением отправляя в рот густое варево.

Вдруг капустная ленточка повисла у него на подбородке: в проеме двери он увидел, как из Сашиной комнаты вышел голый по пояс Солнце и направился в ванную.

Оставшись в комнате одна, Саша подняла с пола и погладила жилет Солнца, а потом провела гладкой кожаной полой по своей щеке.

Папа Саши вышел в коридор и тяжелым взглядом уставился на Солнце.

– Скажешь, это на всю жизнь? – мрачно спросил он.

– Нет, не скажу, – честно ответил Солнце.

– Ну, идем, поговорим, – кивнул на кухню папа.

Услышав голоса на кухне, Саша отложила жилет, вытряхнула из стакана, стоящего на столе, карандаши и взобралась с ним на кровать. Саша приставила стакан к стене и прижалась к нему ухом. Она напряженно прислушалась и поморщилась досадливо: ничего не разобрать.

А в другой комнате Сашина мама также прильнула к стене, приставив к ней стоявшую на тумбочке вазочку.

Дверь в комнату Саши открылась неожиданно – она едва успела спрыгнуть с кровати.

На пороге стоял Солнце – уже одетый, с мокрым рукавом рубахи и с папиными ботинками в руках.

– Клевый у тебя фазер: шузы мне подарил, – продемонстрировал Солнце ботинки.

– Зачем? – удивилась Саша.

– Не знаю, – пожал плечами Солнце. – Но неудобно было отказываться. Проводишь?

– Как? Уже? – расстроилась Саша.

– Обстоятельства, – загадочно улыбнулся Солнце.

Не реагируя на красноречиво-вопросительные взгляды мамы, папа открыл тумбочку с гордым названием «бар» и достал бутылку коньяка: