Нечаев (насмешливо). Ничего-ничего. Это, видимо, другая ваша сестра, уже живая!

Аня. Вот никогда я не могу соврать. Хороший я человек!.. Что вы так глядите?

Нечаев. Пытаюсь понять, зачем вы схоронили свою сестру.

Аня. А вы этого не поймете. Вы ведь ничего не понимаете. Ни-че-го. Вы все время жалуетесь! Стой минуты как мы познакомились. Еще бы, приятно, когда тебя жалеют. И я вот тоже захотела, чтобы вы меня пожалели. Я не виновата, что не могу так красиво рассказывать, как я устала в своем магазине головных уборов. И день рождения у меня самый примитивный — десятого августа. А я вот тоже захотела необычайного! И чтобы меня необычайно пожалели. И похоронила живую сестру! Только не смотрите на меня так мудро. Все-то вы знаете. А вдруг вы ничего не знаете? Хотите докажу? «Ах, как в вас много детского, ах, какая вы неиспорченная!» Вы — глупец! Я — тщеславная баба! Ясно? И я невероятная врунья! И сначала я хотела быть знаменитой. Не вышло! Потом я вдруг стала бояться, что никогда не выйду замуж и останусь старой девой. И все надо мной будут смеяться. И это прошло. А теперь я испугалась, что в жизни у меня не будет ничего невероятного. И когда я с вами познакомилась, я верила, что случится невероятное!

Нечаев (усмехнулся). И не случилось.

Аня. Успокойтесь, случилось! Не с вами, до вас!

Нечаев. Вы врете!

Аня. Случилось!

Нечаев. А я не хочу вас сейчас слушать!

Аня. Вы просто боитесь слушать! А я все равно буду рассказывать. Слушайте! Слушайте! Вот однажды… я познакомилась… Он был летчик-испытатель. Он приехал на испытания.

Нечаев. Это он вам так сказал?

Аня. Это так и было! И мы с ним познакомились! И он мне рассказал всю свою жизнь! Знаете, у него какая была жизнь?!

Нечаев. Это он вам так сказал?

Аня. И вот всю свою жизнь он рассказал мне… девчонке… дуре! А потом мы с ним встретились… после испытаний. И он был голоден. И мы пошли в ресторан. И он сразу опьянел. И на обратном пути он начал себя ужасно вести. И я его толкнула, и он упал. И я убежала. А потом я вернулась, потому что он был совершенно беспомощный. И я его подняла. А он не понял. И мне его опять пришлось толкнуть. И он опять упал. И так я его тащила полночи. И у меня все платье было разорвано. Но счастливые макушки меня спасли. А потом я его положила на скамейку, укрыла плащом и сидела рядом до утра. И он был для меня уже вроде братишки. И я на него совсем не сердилась. А утром он проснулся и целовал мне руки, просил простить. А вечером он улетел к себе. Теперь он женился и шлет мне поздравительные письма на Новый год. И, несмотря на то что все было ужасно, он все равно был моя первая любовь. Понятно? Я его потом долго любила, после того как он уехал. Так что совсем я не детская и не наивная… А теперь еще немного подышим воздухом… Сделаем пять вдохов и пять выдохов и разойдемся.

Нечаев. Этого не было. Вы просто хотели, чтобы так было?

Аня. Ну, разошлись. Мы уже сделали тысячу вздохов, наверное.

Нечаев подошел к ней и положил ей руки на плечи.

(Вдруг шепотом) Я побежала!

Нечаев. Да.

Аня (не двигаясь с места). А я все боялась и решала, идти на съемку или не идти. И пока решала — опоздала. Я побежала. (Не двигаясь) Прощайте!

Нечаев. Прощайте! (Наклонился и поцеловал ее) Аня (не вырываясь). Не надо.

Он целует снова.

Ну, я это плохо делаю.

Он целует ее.

Ужас-ужас-ужас!(Она уткнулась ему лицом в плечо)

Нечаев. Ну…

Аня. Я не могу теперь на вас смотреть.

Нечаев. Ну где ты?

Аня. Я побежала-побежала-побежала!(Отчаянно) Побежала!(Убегает)

Нечаев один. Гудки машин. Шум ночного города.

Затемнение.

Квартира Надежды Леонидовны. Справа — комната, где накрыт праздничный стол. Слева — коридор, где стоит телефон. Когда высвечивается коридор, комната затемняется. Сейчас освещена комната. За столом — Надежда Леонидовна, Кирилл Владимировичи Ирин а.

Кирилл Владимирович. С днем ангела, Надежда Леонидовна! И сразу же за вас!(Пьет) Вы — языческая женщина! Вы нам в наследство от Древнего Рима! (Снова пьет)

Надежда Леонидовна (певуче). Дорогой! Ну как вы лихо пьете…

Кирилл Владимирович. Знаете, однажды я сел в поезд и узнал, что в буфете не продается водка. Я тотчас слез с поезда и пошел пешком.

Надежда Леонидовна (смеясь). Он ужасен! (Ирине) Дорогая, почему нет Ани? Где Аня?

Ирина. Я разрешила Ане задержаться сегодня до часу ночи. У них на работе какой-то вечер. Я хочу, чтобы она была вместе со всеми.

Кирилл Владимирович. У вас тяга к демократизму. Это правильно. Пусть она будет поближе к народу. У прогрессивных критиков была тяга к народности. Вы — Стасов!

Ирина. Кирилл Владимирович, по всему заметно, что вы уже перевыполнили норму.

Надежда Леонидовна. Ирина, не мешай ему. (Наивно-жеманно) Кириллушка, почему вы так много пьете?

Кирилл Владимирович. Как вам сказать…Одни люди пьют для того, чтобы им стало лучше, а другие… я, например… чтобы им не стало вдруг хуже. Сегодня я особенно боюсь, что мне станет вдруг хуже…