— Занято, — буркнул он, понажимав на кнопки. — Потом перезвоню.

Доставая в кабине лифта ключи, он еще раз посмотрел на мобильник, но звонить не стал.

— Это твоя квартира? — вопрос был резонный, поскольку жилье носило не очень обжитой вид. То ли хозяева недавно сделали ремонт, то ли здесь вообще не жили постоянно.

— Моя, только я здесь даже пожить не успел, — Михель прошел на кухню и сдвинул в сторону грязные чашки. — Ремонт тут еще не закончен, ее отец без меня купил полгода назад. Комнаты уже готовы, ванна и туалет тоже, только кухня осталась и коридор. Проходи в комнату, там уже и мебель стоит, недавно привезли.

Подхватив сумку, я распахнула двери. Нет, все-таки приятно, когда на стенах новые обои, новая мебель и вообще чисто и красиво. Низкий журнальный столик и два кресла, стенка и кожаный диван. Не итальянское барокко, но это и хорошо, лишняя роскошь плохо влияет на неокрепшие умы. Значит, жилплощадь своя, это уже хорошо. А что у нас в соседней комнате?

— Отец, здравствуй. Никак дозвониться не мог, — послышался из кухни негромкий голос Михеля, — да, встретил, все нормально. Слушай, ты матери скажи, вы…ну не ждите нас сегодня, ладно? Да, к себе привез. Завтра будем обязательно…к обеду, не раньше. Почему это потом сразу на самолет? Она никуда не улетает. Нет, я же сказал, она остается здесь навсегда. Отец, мы взрослые люди и решим этот вопрос в ближайшее время. Спасибо, что понял меня. Ф-фух…тридцатник на носу, а все за маленького держат! — проворчал он. — Марта, ты где?

Дверь в комнату распахнулась, но я уже заблаговременно отошла к окну, делая вид, что рассматриваю окрестности.

— А вот теперь, фрау Марта, я бы все-таки хотел знать, почему вы попали в Тевтонию? — вкрадчиво спросил Михель, подозрительно блестя глазами.

— За вами пришла, герр Рихтер, — ответила я, ничуть не покривив душой.