Так и родители Веры никак не предвидели нового шторма. Им всё казалось, что состояние дочери временно, что всё рассосётся и девочка впредь будет послушной и сговорчивой, поэтому категоричное и резкое высказывание дочери застало их врасплох. Сначала они растерялись, потом возмутились, и мама не нашла ничего лучшего, как поднять крик, выплеснуть на Веру оскорбления в адрес лагеря, школы, соучеников. Она кричала, что не допустит, чтобы ее дочь попала в этот «публичный дом в компании проституток!» Вера недоумевала: о ком это, мама? Девочки, с которыми Вера собралась ехать, бывали у них дома, мама хорошо знала их и их родителей. Почему вдруг она так о них говорит? Но у мамы, видимо, совсем отказали тормоза, потому что в заключение она прошипела: «Ты уйдешь только через мой труп». Вера взяла сумку, обошла маму, стоявшую возле двери, и ушла. Когда она подошла к школе, её там уже ждал папа, который подошел к ней, взял из рук сумку, и велел идти домой. Вера молча вошла в автобус без сумки. На сей раз родители не увидели ни понурой головы дочери, ни заплаканного лица, ни опущенных глаз.

Вера уехала.

Сейчас мы временно расстанемся с Верой, потому что нас ждет другая встреча.

Я еду в город Пермь на семинар. Купейный вагон фирменного поезда «Кама». Чисто, уютно, в купе четыре человека. Некоторое время попутчики приглядываются друг к другу, но вот все формальности в виде билетов и денег за постельное белье соблюдены. Горячий чай с домашними бутербродами делает свое дело – под мерный стук колес, под мягкое покачивание вагона и мелькание фонарей за окном взгляды пассажиров потеплели, люди скинули с себя напряжение отъезда, и потекла мирная и неприхотливая беседа.

Моими попутчиками были очень милая супружеская пара, симпатичные ребята лет 35, и женщина средних лет. Лиза и Андрей, так звали молодых ребят, оказались физиологами, и у нас завязалась интереснейшая беседа. Мы одну и ту же проблему освещали с физиологической, психологической и психосоматической точек зрения, обогащая друг друга своими знаниями, опытом и наблюдениями. Так что можно сказать, что мой семинар и их симпозиум начался для нас уже в поезде. Наша попутчица Ирина Сергеевна тихонечко сидела в уголочке на нижней полке, участия в разговоре не принимала, но с интересом прислушивалась.

Мы успели поговорить о многом: о медицине, о психологии, о последних театральных премьерах и интересных кинопоказах, и, естественно, о самом дорогом – о детях. Меня поразила метаморфоза, которая произошла с Ириной Сергеевной: ее чудесные серые глаза потемнели, создалось такое впечатление, что изнутри закрыли ставни. Опустились плечи, судорожно сжались руки, и я увидела вдруг, что передо мной сидит старуха. Согбенная, потерявшая интерес к жизни старуха.

А Лиза тем временем рассказывала, что у ее десятилетней дочери астма и мучаются они практически с младенчества. Она спросила у меня, можно ли моими средствами помочь девочке, так как очевидно, что медицина не очень-то справляется в их случае. Я сказала, что начать надо с понимания причин этого недуга. А причина, во-первых, в семье, а во-вторых, конкретно в маме, то есть, в самой Лизе. Поскольку проблема у ребенка с самого раннего детства, значит – это мамина проблема. Иными словами, во время беременности мама была в очень подавленном состоянии, часто сдерживала рыдания и чувствовала, что она как бы не имеет права дышать для собственного блага.

Да, согласилась Лиза, беременность была не самым лучшим временем в ее жизни. Сначала они жили с мамой, и некомфортно было Андрею, потом переехали к свекрови со всеми вытекающими последствиями, потом снимали квартиру и жили впроголодь, не хватало денег. Вы понимаете, что мне пришлось прочитать лекцию о неблагодарности, о зависти, о гордыне, о желании играть в жертву, короче говоря, как у Чехова: «о пользе курения и вреде табака». Милые ребятки выслушали мою тираду, поняли, какой тяжелый труд им предстоит, и решили, что с физиологией и анатомией проще – там все известно и привычно, хоть и не помогает. Ну что же, у каждого свой путь.

Тем временем неутомимые колеса, отстучав положенные километры, примчали нас в славный город Пермь. Расстались мы с попутчиками по-дружески и, поблагодарив друг друга за хорошую компанию и пожелав успехов, вышли на перрон. И тут меня остановила Ирина Сергеевна. Сдерживая слезы и очень волнуясь, она попросила уделить ей немного внимания. Она сказала, что давно искала встречи со мной. Оказывается, она слышала программу с моим участием на радио «Эхо Москвы», а, кроме того, ей рассказывала обо мне и рекомендовала встретиться со мной одна ее приятельница (моя ученица). Но приятельница переехала и связь с ней прервалась, а тут вдруг – такая встреча! Ирина Сергеевна ехала в Пермь навестить больную сестру, через неделю мы обе должны были вернуться в Москву. Вот мы и договорились о встрече по возвращении.

В назначенный день встреча действительно состоялась. Ирина Сергеевна была пунктуальна, хотя ехала издалека (это было понятно по номеру телефона). И видно было, что дорога ко мне далась ей нелегко – она с трудом двигалась, тяжело дышала и выглядела усталой. Ирина Сергеевна сказала, что не будет меня долго задерживать, хотя проблем у нее самой достаточно (бессонница, спит только со снотворным, артрит пальцев рук и коленных суставов и, наконец, гипертония), но приехала она в такую даль вовсе не из-за себя. Нет! На себя она давно уже махнула рукой! Она приехала уговорить меня заниматься с ее мужем, у которого сильнейшая стенокардия. Все это она произнесла на одном дыхании и остановилась, ожидая моего ответа (и – я предполагаю – согласия). На мой вопрос, а что по этому поводу думает ее супруг и хочет ли он встречи и занятий со мной, моя гостья ответила, что если мы с ней договоримся – захочет. (Как вам такая постановка вопроса?!)