Данные типы поведения могут сменять друг друга. Признаки посттравматического шока у детей в результате развода родителей могут быть разнообразны: навязчивые мысли, яркие воспоминания об отце, его прикосновениях, запахах, каких-то эпизодах общения. В некоторых случаях это может быть избегание ребенком всего того, что связано с травмой развода: вещей отца, его имени, упоминаний о его профессии, любимом времяпрепровождении и т. д. В ряде случаев ребенок вообще забудет («вычеркнет из памяти») определенный период времени: как предразводный, так и послеразводный – и впоследствии не сможет вспомнить событий и обстоятельств этого этапа своей жизни.

Страдание, испытанное маленьким ребенком в результате развода родителей, часто приводит к тому, что он начинает демонстрировать регрессивное поведение, то есть такое поведение, особенности которого были бы характерны для него на более ранних стадиях психического развития. Он, например, может забыть то, чему научился и усвоил недавно: пользоваться горшком, чистить зубы, завязывать шнурки и т. п. Ребенок вдруг возвращается к тем играм, которые забавляли его, когда он был младше. Возможно при этом, что игры становятся более агрессивными, ребенок может ломать игрушки, отрывать у кукол руки, ноги, вырывать волосы. Проявляя «сверхбдительность», он может постоянно проверять, на месте ли его игрушки, не пропали ли они так же, как пропал из его жизни отец (или мать). Игры на «исчезновение-появление» представляют собой своеобразное психологическое «отреагирование» стресса, вызванного разлукой с близким человеком.

Изменяется и самооценка ребенка: чувство «брошенности» приводит к тому, что ребенок начинает ощущать себя никому не нужным, неполноценным. Поэтому многие стремятся в такие периоды к уединению, уходу от людей. Дети могут не замечать обращенных к ним вопросов, замечаний, интуитивно занимают место, где их никто не увидит.

В ряде случаев странности поведения ребенка родители стремятся обосновать его желанием «позлить» старших, вывести их из терпения. Однако такое поведение может мотивироваться желанием ребенка привлечь к себе внимание родных. Эти изменения поведения ребенка должны быть вовремя замечены и правильно проинтепретированы членами его семьи, чтобы оказать ему соответствующую психологическую поддержку.

Если после развода один из супругов не заключает второго брака и начинает жить только с ребенком (детьми), возникает неполная семья. Ее традиционно рассматривают как проблемную семью, отличающуюся некоторыми особенностями, возникающими в результате «диадности» ее существования и отсутствия в семейной системе супружеских отношений. Принято считать, что одинокие матери и отцы, в силу сходных обстоятельств семейной жизни, заставляющих выполнять и женские, и мужские роли по отношению к ребенку, имеют сходные характеристики поведения:

♦ их социальная жизнь более ограничена;

♦ для них характерен больший демократизм во взаимоотношениях с ребенком;

♦ у них со временем нарастают психологические барьеры, мешающие их вступлению в повторный брак.

Принято считать, что одинокие отцы в большей степени вызывают сочувствие и получают помощь от друзей и родственников, однако у них значительно суживается круг социального общения по сравнению с одинокими матерями. В свою очередь, одинокие матери чаще одиноких отцов сталкиваются с проблемой воспитания детей, особенно в области дисциплины. Отцы, в свою очередь, могут со временем осознать, что их эмоциональная близость с детьми, особенно с дочерьми, недостаточна.

В больших семьях с их богатыми внутренними связями возможно перераспределение возникающих напряжений, а в диадических (мать – ребенок, отец – ребенок) любое событие может приобретать преувеличенное значение. Значительное напряжение во взаимоотношениях в неполной семье отмечается в подростковом возрасте. У маленького ребенка складываются эмоционально-глубокие (симбиотические) взаимоотношения с матерью. Такая мать (а иногда это может быть и отец) очень болезненно воспринимает неизбежный кризис в своих взаимоотношениях с подростком, когда первоначальный эмоциональный альянс разрушается. Кризис во взаимоотношениях может наступить и в более поздних возрастах (в юношеском возрасте или в возрасте зрелости), если ребенок отстает в своем психологическом развитии от сверстников. Поскольку родителям иногда свойственно игнорировать возрастные изменения в личности ребенка, они могут бессознательно поощрять его инфантилизацию, хотя сами подростки склонны преувеличивать в подобных конфликтах с родителями степень своей независимости.

Очевидно, что в неполной семье подросток рискует оказаться в психологически сложной ситуации. Это происходит в том случае, если мать находится от него в сильной эмоциональной зависимости и начинает тяжело переживать его первые шаги в самостоятельной жизни. Часто это проявляется в ухудшении самочувствия. Подросток сталкивается с необходимостью выбирать между жизнью, которая ему нравится, и здоровьем матери. Некоторые женщины склонны к манипулированию своими детьми, ставя свое самочувствие в прямую зависимость от их поведения.

В диадических семьях типа «мать – сын» встречаются и своеобразные конфликты, основанные на перенесении матерью на сына невостребованных претензий к его отцу, то есть по существу их столкновения начинают напоминать супружеские конфликты. При отсутствии мужа претензии к сыну могут сочетаться с перенесением на него отношения матери как взрослой женщины к своему брату. Таким образом, мать фактически ожидает от подростка поведенческих проявлений двух взрослых мужских ролей (мужа и брата). Но поскольку ее сын реально другой, отличный от отца и дяди человек (к тому же подросток, а не взрослый), он, естественно, не может соответствовать неадекватным ожиданиям матери, осложняя этим уже достаточно «эмоционально спутанные» отношения с нею.