Шрифт:
— Ну, святые угодники… — выдохнул Эллиот.
Полоска дыма скоро превратилась в ревущее пламя, и «макки» стал терять высоту, заметно отставая от спутников.
— Неужели это возможно? — недоверчиво спросил Фредди.
— О да, — ответил Макс.
Количество вражеских истребителей над аэродромами уменьшилось после того, как многострадальная наземная команда была снабжена ружьями «ли-энфилд», — они должны были поднять боевой дух, ибо никто не предполагал, что из них в самом деле удастся попасть в самолет.
И тут Максу совершенно неожиданно пришло в голову, чтонадо делать. Он посмотрел на Виторина Заммита, который, оцепенев от изумления, смотрел на дело рук своих, затем схватил Пембертона за локоть и потащил сквозь толпу.
— Куда мы направляемся? — недоумевал Пембертон.
— Работать.
~~~
Он голым лежал на матрасе, глядя в потолок, на котором плясали тени от маленькой жестяной лампы.
Подняв руку, внимательно рассмотрел ее в мигающем свете, согнул локоть, запястье, пошевелил пальцами, радуясь, что все суставы слушаются его, а мускулы и сухожилия играют под кожей.
Он гордился своими руками. Мужчины не обращали на них внимания. Не в пример женщинам. Его мать также всегда хвалила его руки. Хвалебные слова легко приходили к ней, может, слишком легко, чтобы комплименты имели настоящую ценность. Она разбрасывала их, как фермер зерно из мешка.
Теперь он видел ее молодой женщиной: синева широко расставленных глаз, дуги темных густых бровей, которые она отказывалась выщипывать, как делают другие женщины, потому что отец любил их именно такими. Во всяком случае, он так говорил.
«Господи, какой ты красивый сегодня».
«Я думаю, самое лучшее, что я когда-либо слышала, это твоя игра на пианино».
«Самый лучший день в моей жизни? Когда я родила тебя».
«Ты самый лучший мальчик на свете».
Родители ее были не слишком образованны, и она часто употребляла такие выражения, как «самый лучший».
Может, это и лежало в сердцевине всего. Она никогда не считала себя достойной мира, в котором оказалась, и человека, который взял ее за руку и привел в Эдем.
«Видишь все это? Таков мой мир, а теперь и твой тоже».
Но она быстро поняла, что Эдем обходится не так уж дешево, и ей пришлось расплачиваться добротой за жестокость. Этим она и стала известна. Такой она была в глазах окружающих — никому не отказывала в помощи.
Теперь он подозревал, что в основе ее поведения лежала какая-то базовая потребность: инстинкт выживания. Как мог ее муж обижать такого доброго и достойного человека, такую хорошую жену?
А она продолжала оставаться верной себе. Ее было трудно уважать за это, но, по крайней мере, в ней жила определенная решительность.
«Ты самый лучший мальчик на свете».
Теперь он видел, как она ерошит его волосы, тепло улыбаясь ему; видел и маленький белый шрам на нижней губе, оставшийся после того, как отец ударил ее ногой. И понимал: один человек пытался дать любовь за двоих. Намерение было хорошее, если не считать, что в конечном счете оно не приносило результата. Чем больше материнской заботы старалась она дать ему, тем сильнее отец чувствовал потребность помешать ей возиться с этим «чертовым сосунком».
Странно, что она не прекращала восхвалять все и вся, даже когда в этом не было никакой необходимости. Для него это было также странно, как и то, что она никогда не пользовалась щипчиками, чтобы справиться со своими непослушными бровями, хотя, конечно, должна была этого хотеть, во всяком случае, могла хотеть.
Он понимал, что это раздражало его больше всего, — но и когда отца не стало, он остался жить с ней.
Он опустил руку на матрас и улыбнулся своим мыслям. Когда в последний раз он беспокоился о чем-то?
Он сейчас чувствовал себя почти человеком.
День второй
На их встречу в морге Фредди опоздал почти на час. А когда наконец пришел, сопровождаемый запахом йода из больничного здания, он, похоже, удивился, убедившись, что Макс все еще его ждет.
— Я думал, ты уже ушел.
— Я слышал о случившемся.
— Да, тяжелая история.
Так в самом деле и было. Проходивший мимо санитар объяснил Максу ситуацию. Во время утреннего налета случайная бомба упала рядом с доками и взорвалась прямо у входа в убежище в Марсе. Все к тому времени находились там, но было бы куда лучше, останься они дома. Стальную дверь вышибло взрывом, и тех, кого не разорвал вихрь металла, уничтожил ворвавшийся следом огненный шар.
Фредди, конечно, попытался привести себя в порядок после работы, но на щеке еще оставалась пара пятен крови. Макс приложил все силы, чтобы не замечать их.