— Не знаю, как ты справился.

— Для этого меня и учили, — пожал плечами Фредди.

— Правда? Именно для этого?

Фредди слабо улыбнулся.

— Ну, не прямо для этого. — Он вытащил из кармана зажигалку и сигареты. — Порой мне хочется, чтобы они вторглись и все кончилось.

— Если кончится здесь, то где-то в другом месте станет еще хуже.

— Допускаю.

Они оба понимали: нет места, где можно было скрыться.

— Не хочешь подышать воздухом? — спросил Макс.

— Нет, пусть все будет как есть. — Фредди протянул пачку сигарет.

Макс поднял руку, отказываясь от предложения.

— Я только что выкурил одну.

— Возьми еще, — сказал Фредди. — Для запаха.

Макс бывал в госпитале и раньше, но только навещая раненых друзей. Эти просторные, чисто выскобленные палаты с ровными рядами коек и грубоватыми медсестрами с толстыми лодыжками не имели ничего общего с моргом Центрального госпиталя.

Тот занимал просторные и мрачные помещения в подвальном этаже. Окна были частично закрыты, пропуская лишь столько света, чтобы оказалось достаточно для опознания. Изразцовый пол был покрыт трупами. Часть тел была укрыта, другие нет, а некоторые вообще не походили на тела.

— Боюсь, нам не хватит простыней, — сказал Фредди, когда они миновали первое помещение.

Его деловитая манера держаться как-то успокоительно действовала на Макса. Санитар, халат которого когда-то был белым, протирал тряпкой пол. Он был молод, слишком молод для такого зрелища. Его жестяное ведро протестующе скрежетало, когда он таскал его по полу вместе с тряпкой. Это были единственные звуки. Зловоние не поддавалось описанию.

Вторая комната была почти такой же большой, и первое, что Макс заметил, — груда человеческих конечностей, сложенных в углу, как дрова для большого костра. Следующим он заметил какого-то мальтийца, который извергал на пол содержимое желудка. Его, давясь рыданиями, держал за плечи старик в поношенном халате. Они явно опознали какое-то тело у своих ног, и у санитара, которому приходилось записывать подробности, был смущенный взгляд.

Это было тяжелое зрелище — два сломленных человека, склонившиеся над остатками тела, — и Макс испытал облегчение, когда Фредди через двойные двери вывел его из этого дома скорби в длинный коридор.

— Как их здесь много.

— Была тяжелая неделя. Плохо с гробами, и покойники лежат тут по нескольку дней.

— Некоторые кажутся совершенно не изувеченными.

— Жертвы взрыва. Их убило взрывной волной. Они часто бывают скальпированы.

Наконец они вошли в маленькую комнатку в дальнем конце коридора. Кроме деревянного стола в углу в ней ничего не было. Впрочем, Макс недолго испытывал облегчение — он не сразу заметил носилки, стоящие у стены за дверью. Судя по голым ногам, торчащим из-под брезента, на них лежало тело женщины.

— Это ты и хотел показать мне?

— Ее нашли вчера утром в Марсе. Она лежала на улице. — Он взялся за брезентовое покрывало.

— Фредди, я не уверен, что… — Макс запнулся.

— На ней есть несколько ран, но я их очистил.

— Что это вообще такое? Я не понимаю.

— Поймешь.

— Так объясни мне.

Он уже взял себя в руки, предчувствуя долгое возвращение мимо молчаливых рядов изуродованных безымянных трупов, но мысль о том, что ему придется разглядывать один из них, наполнила его тревогой и ужасом.

Фредди не стал опускать брезент.

— Макс, ты мой друг, и я не знаю, кому еще могу рассказать…

Девушка была молодой, лет восемнадцати или девятнадцати; обаяние ее красоты не могла уничтожить даже холодная бледность смерти. У нее были длинные, прямые, черные как смоль волосы, которые обрамляли овальное лицо с маленьким, как у эльфа, подбородком. У нее были полные и на удивление красные губы. Губная помада, понял он. Что было странным. Ее почти не доставляли сюда, и мало кто из мальтийских девушек пользовался ею даже в лучшие времена.

Фредди повернул ее голову направо и осторожно откинул волосы. Грубая рваная рана, расширяясь, тянулась от уха к ключице.

— Господи…

Фредди запустил руку под брезент и вытащил зазубренный осколок металла, изогнутый и с бритвенно-острыми краями.

— Шрапнель от зенитки. Когда ее доставили сюда, осколок все еще был в ней.

Это был обычный случай смерти от ранения, смертельный удар куска металла, летящего к земле после разрыва снаряда. Вы могли слышать обманчиво безобидные звуки, когда во время налета осколки весело дребезжали на улице и по крышам.

— Она истекла кровью?

— Похоже на то.

— Ну и?..

Фредди помедлил.

— Я думаю, это было специально сделано. Чтобы так выглядело.

— Что ты имеешь в виду?

— Вот это… и вот это.

Фредди поднял ее запястье и повернул. Отметины были слабые, и их было легко не заметить.

— Следы от веревки?

— Когда ее нашли, руки у нее не были связаны. И посмотри на ее ногти.

Ногти, прежде длинные, с красным маникюром, были сломаны.

— Она сопротивлялась. На плечах и бедрах у нее несколько синяков. И кроме того, ее влагалище…