— Какого черта ты тут болтаешься?! — заорал он, увидев Макса.

— Клянусь, что не ищу ни храбрости, ни вежливости, ни мудрости.

— Кто это сказал?

— Директор моей школы, но подозреваю, что он стащил это у Александра Попа.

— Никогда не утверждал, что обладаю каким-то из этих достоинств, — ухмыльнулся Гарри, — так что ну их.

— Кто-нибудь звонил мне?

— Ты что, думаешь, тут какая-то гребаная телефонная станция? Ты хоть понимаешь, что происходит?

— Весьма смутно.

— Подтяни скамейку и расскажи, что ты тут делаешь.

Макс оседлал стул, но не рассказал ему почти ничего. Он хотел знать лишь одно: в самом ли деле автобус пилотов утром подбросил Лилиан до Мдины?

— Да, могу тебе сказать, что прелестница была на месте утром. Придала легкую своеобразную окраску каравану.

— Где вы ее высадили?

— Там, где обычно, — возле маленькой часовни, скорее, как я предполагаю, усыпальницы.

— Заметил что-нибудь?

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю… человека, машину, все что угодно?

— Не могу сказать, что обращал внимание. А в чем дело?

— Она пропала где-то между этим местом и Валлеттой.

— Ты уверен?

— Полностью. Она должна была быть на работе три часа назад.

Прежде чем Гарри смог ответить, с запада донесся низкий, нарастающий рев авиационных моторов. Когда эскадрилья перевалила через хребет к югу от Рабата, она была встречена восторженными криками. Четыре эскадрильи по четыре самолета в каждой летели в плотном строю, крыло к крылу.

— Чертовы идиоты, — пробормотал Гарри. — Они летят слишком плотно. Неужели их никто не предупредил?

Он был прав. Такое плотное построение могло привести на Мальте к поцелую смерти. Самолеты шли хвост в хвост. К счастью, «спитфайры» развернулись веером и пошли по кругу прежде, чем первый «мессершмитт» спикировал на них. Они снизились и быстро полетели в направлении Валлетты, прорываясь сквозь треск зениток. Горсточка «харрикейнов» из Луги или Хал-Фара уверенно отбросила атакующих. Эти ребята были опытной командой. Закаленные в боях (и обычно бородатые), они гордились маневренностью своих в общем-то неуклюжих машин, которые отлично служили им в той схватке, что сейчас развернулась над Та-Куали. Лихорадочный треск огня легкой артиллерии аккомпанировал спектаклю, который «бофоры» и сдвоенные «льюисы» устроили для врага.

— А вот и первый садится! — крикнул Гарри, перекрывая гул.

«Спитфайр» гулко стукнулся о землю, подскочил и помчался дальше по изрытой полосе. На его фюзеляже блестела большая цифра восемь. Мотоциклист, размахивая картонкой с тем же номером, выскочил ему навстречу и повел за собой к одному из новых укрытий в южной части аэродрома.

Гарри прыгал вокруг, как восторженный ребенок.

— Это «Марк-Vс» с четырьмя пушками! Смотрите! Вот и еще один!

Все шестнадцать «спитфайров» приземлились без сбоев и всех развели по укрытиям. В воздухе повисли облака белой пыли, когда экипажи направились к службе разведки.

— Какой номер у Ральфа?! — крикнул Макс, перекрывая общий шум.

— Он вместе с ними прибыл прошлым вечером. Командование не разрешило ему летать. Он был очень недоволен.

За обедом прошлым вечером Ральф был подавлен и только ковырял вилкой еду, но Макс списал это на нервы, а не на дизентерию, от которой страдали все на острове.

Посмотрев наверх, Макс увидел, как в разрывах клубов пыли на фоне синего неба кружат и кувыркаются истребители. Ему некуда было деться. Сегодняшняя поездка была чистым сумасшествием — «сто девятый» мгновенно поймал бы его в прицел, не дав добраться даже до окружной дороги, — но вероятность остаться здесь отдавала холодным страхом, от которого по коже бежали мурашки. В памяти у него еще жили картины, как он был застигнут налетом в Та-Куали. Макс не был уверен, что сумеет пережить это снова и остаться в здравом уме. И можно было только догадываться, как артиллеристы и наземные команды справлялись с этим — день за днем, ночь за ночью, месяц за месяцем.

Гарри позвонил сообщить, что все шестнадцать спитов приземлились благополучно. Повесив трубку, он с сияющим лицом повернулся к Максу:

— На планшете у оперативного отдела ничего нет.

— И что из этого следует? — спросил Макс, когда «сто девятый» пролетел над головой.

— Значит, особенно трудиться не придется. Между нами и Сицилией ничего нет.

— Это не означает, что они не появятся.

— Да, но они уже чертовски запаздывают. А мы тут работали не покладая рук.

Они в самом деле именно так и вкалывали. Первые из новых «спитфайров» поднялись в воздух через десять минут — с полными запасами горючего и боеприпасов.

— Давай, сукин сын! — заорал Гарри, когда его шасси оторвались от земли.

Остальные тянулись неподалеку.

Макс изумленно смотрел на происходящее. Когда в апреле подкрепление прилетало в последний раз, Кессельринг разгромил большую его часть сразу же по прибытии. В том случае «скоро» означало от часа до двух, пока экипажи в своих укрытиях готовились к боевым действиям. Десять минут — было за пределами понимания. Вот почему Кессельринг, их злой рок, мастер тактики, которого они неохотно уважали, не смог учесть этого в своих расчетах. В данном случае его обыграли. И было приятно лично наблюдать, как все изменилось. Кроме того, у Макса появилось небольшое окошко.