— Ты должна сесть за новую книгу.

— Отстань! Между прочим, если у нас родится ребенок, дел и так будет по горло. Подгузники, ночные кормления, вечный недосып, боль в сосках и так далее.

— Ты же не будешь кормить грудью.

— Симпатическая боль в сосках, — пояснила я.

— Первый роман ты написала с Джой на руках, — напомнил Питер.

— Я была молода! Нуждалась в деньгах, и никто не хотел снимать меня голышом! Я не знала, во что это выльется.

Я снова взглянула на колени и вполголоса произнесла:

— Я не смогу пройти через это еще раз. Не смогу еще раз вас подставить.

— Все было не так уж плохо, — терпеливо проговорил муж. — Писательница в семье — еще не самое страшное.

— Я не буду... я не могу, — сомневалась я.

Питер спокойно смотрел на меня и улыбался. Я откинулась на подушку.

— Иди поведай кому-нибудь из врачей о его божественном предназначении. Или проверь, как поживают наши эмбрионы. Как считаешь, уже пора давать им имена?

Питер встал, наклонился и поцеловал меня.

— Я тебя люблю.

— Ага, конечно.

Питер еще раз меня поцеловал. В ответ я погладила его одной рукой по щеке, другой — по нежному пушку на шее, потом притянула к себе.

— Я тоже тебя люблю, — сказала я.

36

— Ты не пришла в прошлое воскресенье, — подала голос Кара.

Я провела в Доме Роналда Макдоналда сорок пять минут, и все это время она молчала. Просто проследовала за мной на кухню, села за стол, скрестила руки на груди и смотрела, сузив глаза, как я мою посуду, убираю коробки с хлопьями и вытираю со стоек крошки овсяного печенья.

— У меня были другие дела. — Я бросила ей губку. — Не хочешь помочь?

— Не хочу, — Кара раскачивалась на стуле.

— Прекрати, а то упадешь.

— Подумаешь, — фыркнула Кара. — Говорят, больница рядом неплохая.

— Ха-ха.

Я выдавила на стойку еще немного чистящего средства и атаковала присохший коричневый сахар. Отдраив стойку, я положила посудное полотенце рядом с раковиной.

— Извини, что не явилась в прошлые выходные.

— Мне плевать, — бросила Кара.

— Как твой брат?

Она пожала плечами.

— А родители?

Кара снова пожала плечами.

— Они в больнице. Почти каждую ночь.

Я вытерла руки. Кара стала еще сильнее раскачиваться на стуле, наблюдая за мной.

— Хочешь погулять? — предложила я.

Она посмотрела в окно, за которым ветерок шелестел ярко-зеленой листвой каштана, и промолчала.

— Ну пожалуйста! Я сижу под домашним арестом. Меня выпускают только в школу, на уроки бат-мицвы и сюда. Так что, если ты согласишься...

Я обернулась к окну, подсчитывая свое время и деньги.

— Можно будет сходить в кофейню, или поесть хлопьев, или побродить по «Урбан аутфиттерс».

— Почему ты под арестом?

Я села рядом с Карой.

— Я украла у мамы кредитную карточку и отправилась в Лос-Анджелес.

Кара перестала раскачиваться.

— Не может быть! И что ты там делала? Ты видела кинозвезд? Ходила в «Дисней уорлд»?

— В Диснейленд, — поправила я. — «Дисней уорлд» во Флориде.

— Так ты была там? А в «Юниверсал студиос»? Ты летала на самолете совсем одна? Я никогда не летала на самолете, — Кара уставилась в потолок. — Хотя, наверное, скоро придется.

— Правда?

Кара и ее семья выбрали странное время для путешествий.

— Ну, возможно. Слышала про фонд «Загадай желание»? Хотя тупица Гарри наверняка попросится в «Сезам-плейс». Туда и на машине можно доехать.

Кара оторвала ноги от пола. Стул резко наклонился назад. Я подскочила и поймала ее, прежде чем она упала на пол. Какая же Кара маленькая и легкая!

Я поставила стул на место.

— Вот видишь?! — воскликнула я. — А ведь тебя предупреждали!

Кара придвинулась к столу.

— Так зачем ты летала в Лос-Анджелес?

Я снова опустилась на стул.

— Хотела повидаться с дедушкой.

Глаза Кары загорелись.

— И что?

— Да ничего, — отозвалась я. — Он оказался придурком.

Кара вытащила из кармана резинку для волос и накрутила ее на указательный палец.

— Ясно.

Она наклонила голову и что-то пробормотала.

— Что?

— Мой брат, — сообщила она. — Мне надо его повидать.

Я поднялась и стала снова протирать стойку.