Я видела, что мама тщательно подбирает выражения, хотя у нее донельзя острый язык! Она объясняет, что слова — ее инструменты.

— Бабушка Энн всегда нами гордилась, и мы ощущали ее поддержку. Но чувства отца оставались тайной. Поэтому, когда он мной гордился...

Мама скомкала в кулаке салфетку. Я взглянула на нее и отвернулась. Питер часто говорит, что гордится мной. В детстве он читал мне, и гулять мы с ним ходим. Я никогда не сомневалась, что он меня любит, и мать тоже, хотя иногда ее опека кажется смирительной рубашкой. Даже Брюс любит меня. Да, он сбежал в Амстердам. Но вернулся и сделал все, что мог.

— Мне не следовало обманывать тебя по поводу дедушки, — с трудом произнесла мама. — Прости. Я была не права. Мне казалось, будет лучше, если ты решишь, что дед забыл о тебе. Я собиралась открыть правду, когда ты подрастешь. Если тебе еще будет интересно.

Я подумала и решила: «Помирать, так с музыкой!» Еще одна мамина фразочка. Я наклонилась и вытащила «Больших девочек» из сумки миссис Мармер.

— О боже, — несчастно вздохнула мать. — Ладно. Во-первых, написала я ее в двадцать восемь лет, переживая тяжелый разрыв. В книге все преувеличено ради комического эффекта.

— Например, количество парней Элли?

Мама поморщилась.

— Да, это особенно. И, гм, злость и неуверенность в себе. И уязвимость, и мелочность. Все это выдумки.

Она невольно поморщилась.

— Не считая лишнего веса. Это, к сожалению, правда. — Мама помолчала. — И уязвимости. Однако имей в виду: я была девственницей в день своей свадьбы. — Мать снова взяла паузу. — Ладно, в день встречи с Брюсом. Кстати, тогда я была намного старше, чем ты сейчас. Что-нибудь еще?

Мама достала книгу из кармана на переднем сиденье.

— Ты хорошая мать, — сказала я.

Мама замерла.

— Правда?

— Самая лучшая, — заверила я.

Мамины плечи задрожали. Я решила, что она плачет. Но она собралась с силами и открыла книгу.

— Можно кое-что спросить? — продолжала я.

— Конечно. — Ее голос немного дрожал.

— Когда ты отправилась в Лос-Анджелес, в книге...

— Когда Элли отправилась в Лос-Анджелес, — чуть улыбнувшись, поправила мама.

— «Чтобы сбежать, — процитировала я. — Сбежать и родиться заново».

Мать закатила глаза.

— И я еще считала себя писательницей!

Я не обратила внимания.

— То, от чего бежала Элли... — Я помедлила и прошептала: — Это была я? Ты не хотела ребенка?

Вот он — корень зла, причина моего путешествия.

Мамины глаза наполнились слезами.

— Ах, Джой!

Она притянула меня к себе и погладила по кудряшкам. Я положила голову ей на грудь. Ее дыхание взъерошило мне волосы, когда она прошептала:

— Я бежала к тебе. Просто тогда еще этого не знала.

Примерно над Вирджинией я сообщила маме, что это Тамсин разболтала о Лайле Пауэр.

— Тамсин? — удивилась мама. — Тамсин Мармер? Твоя лучшая подруга?

— Она злилась на меня, — призналась я. — Вот почему так поступила.

— Замечательно, — пробормотала мать и глубоко вздохнула. — Ладно. Ничего не попишешь. Молоко пролито. Кто старое помянет, тому глаз вон. Если Бог закрывает окно, Он открывает постель.

— Что?

— То есть дверь. — Мать покачала головой. — Если Бог закрывает окно, Он открывает дверь.

— А почему «постель»?

Мама покраснела.

— Это шутка. Просто старая шутка. Когда у равви из Черри-Хилла убили жену, он сказал любовнице: «Если Бог закрывает окно, Он открывает дверь». Поэтому мы с Питером всегда говорим, что если Бог закрывает окно, Он открывает постель. Неважно. Не Тамсин, так кто-нибудь другой сделал бы это рано или поздно. Все уладится.

Мне пришла в голову невероятная мысль, но я все равно ее озвучила.

— Получается... ты благодарна Тамсин?

Мать криво улыбнулась и пожала плечами.

— И да и нет.

— А своему отцу ты благодарна? — поинтересовалась я.

Капитан объявил через динамики, что заходит на посадку в Филадельфии. Мать молчала так долго, что я начала сомневаться, дождусь ли ответа.

— Так или иначе, мои мечты исполнились, — наконец начала она. — У меня есть муж, чудесная дочь, прекрасный дом, замечательные друзья и работа. Наверное, я должна быть благодарна всем, кто помог мне добиться успеха... пусть даже сам того не желая.

Я, видимо, поморщилась, потому что мама сжала мое плечо.