Лестер с сомнением покачал головой и вынул из кармана аудиокассету.

— Судя по записи, миссис Росситер не была такой уж пьяной.

Габриэлла снова моргнула. Мысли ее метались. Можно ли откупиться от Фрэнкса? Сколько эти репортеришки получают в год? Или предложить ему работу на телевидении? У нее достаточно связей в «Уорлд медиа», Джек что-нибудь придумает, кроме того, удастся выиграть время, пока Лестер будет обдумывать предложение. Ясно одно: нельзя позволить Фрэнксу уйти с кассетой в кармане.

Габриэлла робко улыбнулась.

— А вы, как репортер, гораздо лучше, чем я думала, Лестер, — заметила она. — Но моя мама, скорее всего, не сумела обрисовать вам полную картину. Может, мы спустимся в подвал и спокойно все обсудим за стаканчиком хорошего виски?

— Почему бы и нет? — дружелюбно согласился Фрэнкс. — Я не прочь процитировать в газете и вас — прекрасная упаковка для моего сюжета.

Ночь с субботы на воскресенье, Филадельфия

Льюис Терренцио сполоснул лицо холодной водой и достал из аптечки йодную настойку. Смочив йодом ватный шарик, он смазал царапины и синяки на лице. Одна из ран открылась во время мытья, что не добавило ему оптимизма, поскольку больше всего на свете Льюис боялся инфекции.

Руки его тряслись, кисти были багрово-синюшными и страшно болели, мытье пола превратилось в пытку. Несмотря на все старания, отмыть кровь полностью не удалось — под нижней ступенькой остался небольшой след.

«Какой кошмар! Какая беда!» — думал Льюис, опершись руками о края раковины. Под мышками темнели пятна пота. Тот ужас, который он испытал при виде Молли Хескелл, испускающей дух в его прихожей, поражал воображение. Было бы, конечно, неплохо решить эту проблему, не вызывая полицию, но Льюис поддался панике и не смог придумать, как избавиться от трупа.

Довольно долго он пытался заставить себя прикоснуться к мертвому телу, чтобы надеть на Молли одежду, но не сумел справиться даже с дурацким розовым халатом. Льюис ничего не понимал в криминалистике, однако не сомневался, что современные копы способны узнать все. Это было выше его разумения. К тому же, если он не оставит возле трупа аудиокассету с признанием, все вообще теряет смысл.

Он наклеил пластырь на подбородок и подумал, не приложить ли лед к кровоподтеку на лбу и не выпить ли какой-нибудь транквилизатор, чтобы унять нервную дрожь. Стоило ему вспомнить о копах, распоряжавшихся здесь, как у себя дома, и его снова начинал колотить озноб.

Удалось ли убедить их, будто Молли психанула в ванной? Тот, что помоложе, вроде не совсем поверил. Похоже, он может заинтересоваться прошлым Льюиса Терренцио. Но, с другой стороны… Зачем копам тратить на это время, если он сам рассказал им про свою судимость и за что отбывал наказание? Скорее всего, они не станут копаться в деталях.

Льюис тряхнул головой и попытался отогнать тревожные мысли. Нет никакого способа уличить его во лжи. Он очень тщательно состряпал историю, солгав только по трем основополагающим пунктам: о мотивах, которые привели Молли к нему; о том, что она принесла оружие с собой; и о причинах столкновения в ванной. Копы не смогут заставить его изменить показания, во всяком случае, теперь, когда Молли Хескелл мертва.

Они, несомненно, наведаются сюда еще не раз, попытаются запутать, припугнуть… Заставят снова и снова повторять сочиненную специально для них историю. Он осторожно коснулся царапины на подбородке. Нужно заделать вход в подвал и избавиться от папок с досье и видеозаписей.

От этой мысли у Льюиса засосало под ложечкой. Уничтожить плоды своего каторжного труда? Нет, никогда, и думать нечего! Никакие обстоятельства не вынудят его пойти на такое. Пока будут производить баллистическую экспертизу и вскрывать тело Молли, надо затаиться, а в понедельник он положит папки и записи на хранение в банк.

Плохо другое: в связи с расследованием может всплыть его имя, и Джек Кэйн конечно же не пропустит этого мимо ушей — уж будьте уверены, Джека не проведешь историей о том, что Молли обратилась за помощью к Льюису Терренцио.

Он шагнул к унитазу и поднял крышку. От размышлений о Джеке Кэйне у него отчаянно заурчало в животе.

Воскресенье, 6 октября

Джек Кэйн был не из тех, кто сдается при слове «нет». Первым звонком он поднял Кейт с постели. Второй раздался, когда она выходила из душа. Оба раза Кейт торопливо заканчивала разговор, зная, чем вызвано упорство Кэйна. Через пятнадцать минут после второго звонка она в изумлении увидела, что у ее дома тормозит «ягуар».