Он встал, давая понять, что разговор окончен, и Кейт отметила, что Кэйн с самого начала держал беседу под своим полным контролем. И это было абсолютно естественно — по-видимому, он так же ведет себя и в других ситуациях.

— Что ж, мистер Кэйн… — Гарри тоже встал. — Но мы должны еще кое о чем вас попросить. Нужно, чтобы вы сейчас поехали с нами в Брин-Мор, где в госпитале у вас возьмут пробы крови и волосы для исследования.

— Хорошо, — согласился Кэйн. — Только я поеду сам.

— Простите? — За все это время Майк в первый раз выглядел растерянным.

— Я сказал, что хочу поехать сам.

— Это было бы нежелательно. Мы ожидаем получения ордера на обыск, после чего нам на час потребуется ваша машина — зеленый «ягуар», не так ли?

Кэйн утвердительно кивнул, однако продолжал настаивать на своем:

— Я воспользуюсь машиной Эммы, кроме того, вам не понадобится ордер на обыск. Даю добровольное согласие на любые обыски, которые вы посчитаете нужным провести, не важно, здесь или в Нью-Йорке. Единственное мое желание — чтобы вы как можно быстрее разобрались с этим делом. — Он пригладил пальцами волосы и взглянул на Гарри. — Но я не хочу ехать в госпиталь в сопровождении двух детективов. За воротами толпа репортеров с телевидения и из газет. В их репортажах и так будет достаточно сплетен, домыслов и слухов. Не стоит подливать масла в огонь. Думаю, мы вполне сможем этого избежать. Если, конечно, вы меня не арестуете.

Кейт едва не приросла к полу, поняв, что его слова — плохо прикрытый вызов. Либо Джек Кэйн хорошо информирован о своих правах, либо чересчур надменен. Он наверняка осознает, что дал повод полицейским взять его под стражу на двадцать четыре часа.

Похоже, спустя мгновение та же мысль пришла в голову и Кэйну, потому что тон его неожиданно смягчился.

— Я сделаю все, что необходимо, детектив, и окажу вам максимальную помощь, но мне обязательно нужно встретить в аэропорту дочь — она прилетает сегодня в семь вечера… — Он вздохнул. — Я должен… для нее это очень важно. Прошу вас, детектив…

Гарри внимательно посмотрел на Кэйна.

— Вы намерены привезти ее сюда?

— Конечно, если можно. Мне надо распорядиться насчет похорон, так что я в любом случае пробуду здесь несколько дней.

Гарри коротко кивнул.

— Хорошо, встретимся в госпитале. Мы предупредим вас, когда будем выезжать.

Еще раз кивнув на прощание, сержант вышел вслед за Майком и Кейт во внутренний дворик.

Трейвис подождал, пока они подойдут к задней части дома, где два полицейских в форме и три техника-криминалиста все еще осматривали землю. Когда Гарри приблизился, Майк заговорил:

— Не могу поверить, что вы так просто отпустите его. Неужели вы позволите ему поехать в аэропорт?

Гарри хмыкнул.

— А что ты предлагаешь? Надеть на него наручники и зачитать ему права? Это же благо, что сейчас мы можем общаться с ним без вмешательства какой-нибудь шишки из окружной прокуратуры, так давай пользоваться своим преимуществом и продвигаться вперед шаг за шагом.

— Я бы предпочел видеть его в полицейском управлении в комнате для допросов, а не в роскошной гостиной со стаканом виски в руке. — Майк не скрывал своего отношения к хозяину дома. — Мистер Кэйн рассказал нам целую историю, забыв только об одном эпизоде, в котором он всаживает пули в этих двоих.

— Вот именно, — рассмеялся Гарри. — Но сейчас у нас нет никаких доказательств того, что он действительно вернулся. Чтобы выяснить это, нам еще предстоит копать и копать… — Гарри замолчал, прислушиваясь к голосу, донесшемуся с противоположного конца двора.

— Эй, сержант, тут кое-что интересное, хотите посмотреть? — Полицейский в форме махнул рукой, одновременно подзывая Гарри и показывая на деревья, растущие возле подъездной дорожки.

— Что вы нашли? — крикнул в ответ Холмсби.

— Следы протекторов, — ответил полицейский, подходя к Гарри. — Некоторое время здесь стояла машина. Похоже, кто-то наблюдал за домом, сержант.

Вечер пятницы, 27 сентября

Опустившийся на город вечер принес с собой прохладу, однако на улице было намного теплее, чем в морге. Выйдя из здания со стаканчиком горячего кофе, Кейт устремилась к скамейке у ворот госпиталя. Не обращая внимания на разбросанные вокруг окурки, она с наслаждением глотнула свежего воздуха и вытащила из сумочки блокнот.

В морге ее не тошнило и не рвало, но головокружение она чувствовала. Кейт всегда считала, что сделана из более прочного материала, и эта минутная слабость раздражала. Решив, что голова кружится от голода, она успокоилась, поскольку, и правда, с самого утра ничего не ела. Пока Арт Джонсон работал с Тони Салерно, Кейт все время была с Гарри. Она терпеливо стояла в секционном зале, оглядывая стены и потолок и прислушиваясь к разговору мужчин, пытающихся восстановить картину наступления смерти.