Он прекрасно видел, как Молли Хескелл покинула студию, но притворился, что это его нисколько не интересует. Пальцы продолжали сновать по клавиатуре, следуя словам, раздающимся в наушниках. Чувствовал он себя замечательно, и работа спорилась. У каждого из них было по шесть кассет, и он, Льюис, принялся уже за вторую. Скоро закончит.

Однако интересно, что Молли Хескелл делала в студии в столь поздний час? Разве она вчера не уволилась? Льюис заметил, как она настороженно посмотрела в его сторону, да и выглядела какой-то взвинченной. Во всяком случае, не такой уверенной в себе, как на похоронах, которые показывали в шестичасовых новостях.

Во всех телепередачах Филадельфии прощание с Эммой Кэйн было ведущей темой — кроме Седьмого канала.

Льюис следил за похоронами по Третьему каналу и был просто поражен, когда увидел, как Молли садится в первый лимузин вместе с Джеком Кэйном.

Эта картина преследовала его весь день наряду с неотвязной мыслью: Молли, любимая фаворитка Кэйна, — снова в кадре? Что это могло значить? Что?

Перед тем как идти на работу, Льюис еще раз прокрутил видеопленку, снятую в вечер убийства, до появления размытого нечеткого силуэта. Он остановил кадр и, вглядываясь в зернистый контур лица, попытался наложить на него черты Молли Хескелл. Однако задача оказалась непосильной.

Размышления Льюиса были прерваны чиханием Манзовского. Льюис поморщился. Как нервируют его все эти летающие вокруг микробы. Он обернулся и жестом предложил коллеге снять наушники.

— Почему бы тебе не пойти домой? — спросил он сладким тоном. — Ляжешь в постель, примешь что-нибудь от простуды… Работы сегодня мало, я сделаю и твою.

— Ты уверен? — Манзовский снова чихнул. — Я вообще-то хотел позвонить, сказать, что заболел, но ты же понимаешь… — Он махнул рукой, показывая на кассеты.

— Нет проблем! — заверил его Льюис, беспечно тряхнув головой.

«Если даже что-то не успею, ничего не случится».

Он снова погрузился в работу и через несколько минут услышал, как с шорохом закрылись двери лифта.

Выждав немного, Льюис встал. Работая без напарника, он чувствовал себя спокойней и уверенней, к тому же, будучи один, получал возможность свободно передвигаться по студии и при необходимости рыться в столах сотрудников. Он пересек студию, продолжая думать о Молли Хескелл.

Имеется ли вероятность того, что именно Молли запечатлена на его видеопленке? Возможно ли, что именно Молли убила Эмму Кэйн? И если да, то знает ли, догадывается ли об этом Джек Кэйн?

Сколько согласился бы заплатить Джек Кэйн за видеокассету, на которой при достаточном увеличении и улучшении изображения проявится лицо Молли Хескелл?

Будет ли он благодарен тому, кто нашел убийцу его жены? Или захочет избавиться от записи, опасаясь последствий? Ведь, когда выяснится, что Эмму Кэйн убила любовница ее мужа, скандал неизбежен.

Льюис прикрыл глаза и попытался восстановить в памяти картинку шестичасовых новостей. Молли рядом с Кэйном. В церкви. В лимузине. Всему миру стало ясно, что она претендует на место Эммы.

Он остановился у стола Молли и оглянулся, чтобы еще раз убедиться, что в студии, кроме него, никого нет. Затем протянул руку и взял со стола перекидной календарь, в котором Молли ежедневно отмечала свои задания и деловые встречи. Не было смысла подозревать ее, если вечером в четверг она выезжала куда-то по работе или брала интервью. На интересующей его странице никаких записей не оказалось. Следует проверить еще кое-что. Надо посмотреть десятичасовую передачу за тот четверг, чтобы убедиться, не вела ли Молли какой-либо репортаж «живьем».

Он не успел додумать свою мысль до конца, когда его внимание привлек длинный белый конверт, адресованный Дженнифер Рид. Угол конверта был придавлен телефоном. Любопытно, подумал Льюис. Если Молли хотела оставить записку Дженнифер, то почему не положила на ее стол? Да и вообще, зачем ей писать Дженнифер Рид?

Он, практически не колеблясь, вскрыл конверт и озабоченно нахмурился, увидев строчки, в которых был указан его адрес.

Сунув записку и конверт в карман, Льюис пошел к своему месту. Не стоило отпускать Манзовского. Теперь, если он сам уйдет с работы, с начальством дерьма не оберешься. Придется утром объясняться…

Но ничего не поделаешь. Молли Хескелл в настоящую минуту едет к нему домой. Медлить нельзя, и Льюис, не выключив монитор, взял сумку и покинул студию.

Молли попросила шофера высадить ее на углу Десятой и Вашингтона. Терренцио жил в трех кварталах от главной улицы, ведущей к рынку. До его дома она намеревалась пройти пешком, чтобы психологически подготовиться к тому, что предстояло сделать. Сейчас улицы были пустынны — наступила ночь, торговцы разошлись и аппетитные запахи, дразнившие днем обоняние прохожих, улетучились. Когда она жила с Сэмом, ей не раз доводилось покупать здесь продукты. Сэм пристрастился в Италии к тамошней кухне, и в первые месяцы замужества Молли старалась побаловать его, готовя блюда по итальянским рецептам.