«Дим, настолько плохо?»

«Не знаю».

Кожу жжет. Что впереди? На внутреннем радаре видно: серые не двигаются. Будто ждут чего-то. Чего?

«Огнестрельное оружие на этот раз работает. А у одного парня даже гранаты есть. — Лёшка попробовал улыбнуться. — Продержимся».

«Постараемся».

Что-то коснулось руки, и в голове сразу прояснилось. Лёш делился спокойствием… и энергией.

«И только попробуй не взять! Тебе нужнее».

«Спасибо».

Он прав, но этого не хватит. Были б Координаторы, хватило бы… или нет. Координаторам сюда не стоит лезть. На всякий слу…

Свет!

Знакомое леденящее чувство. Тахасэ!

Дим метнулся вперед, наплевав на предосторожности…

И опоздал. Серый Сои-ша как раз вскинул руки, выпуская на волю сотворенное чародейство.

Воздух на площади вскипел. Замерцал разрядами, похожими на электрические, и зашевелился. Словно состоял из насекомых, и они ползали, двигались. И, обтекая серых, двигались к людям. На глазах отряда одно дрожащее «облачко» накрыло неподвижное тело на мостовой. И помутнело, дрожа… насыщаясь.

Тахасэ, заимствование жизни. Заимствование… Дим видел это только раз, но запомнил навсегда. И сейчас оглянулся на свой маленький отряд.

Никому не выжить.

Лёш, как никогда, был благодарен своему альтер эго. С его памятью, опытом и привычкой к «зрелищам». Без него этот водоворот чужой боли и чужого страха попросту свел бы его с ума… сегодня же.

С опытом Алекса было легче. Он это умел — отстраниться от эмоций, но не утратить «чутья», закрыться, но держать связь… И Лёш мог драться. Идти сам. Помогать Вадиму. Успокаивать людей, нежданно проснувшихся в кошмаре и не понимающих, что творится.

А вокруг творился ад. Черно-фиолетовый купол глушил свет солнца, по улицам метались полуодетые горожане, под ноги попалось тело мертвого подростка…

И раз за разом возникали угловатые фигуры с быстрыми хищными движениями. Дай-имоны охотились на еду…

С отрядом стало полегче — на огрызающийся стрельбой отряд нападали реже, — но и сложнее. Казалось, двигаешься рядом с оголенными электропроводами — чужие эмоции клокотали в нескольких сантиметрах, но пока их удавалось игнорировать. Спасибо, Алекс.

Под ногами уже грохочет мостовая. Площадь близко.

А где серые? Что-то их не видно.

Дим, что? Что? Ах вот как…

«Дим, держись».

«Похоже, нам не выбраться».

«Но пока можем, держимся. Дим, стой! Куда?! Дим!»

Брат исчезает прямо из-под протянутой руки, просто шагает в перенос, тает…

Чтобы спустя долю секунды возникнуть возле серой фигуры с поднятыми руками. Что он дела…

Дим, нет!

Поздно.

Ссои-ша еще улыбался, когда Дим шагнул из переноса. Да и после еще несколько секунд. Дим дал ему время порадоваться неожиданной «подпитке». Мир на секунду расплылся — то ли от усталости, то ли от слепящей, бешеной ярости.

Незваное-непрошеное явилось чужое воспоминание.

Рассыпанные по траве рыбки… Невидящие глаза мертвого отца… тянущаяся к лицу чужая рука… горячая боль и чужое удивленное лицо… серое, серое, серое! Вскипающая между ними сила, которую чужак тянет и смешивает, сила, которую отнимают, слабость и боль… И ниточка упрямства… отчаянного, железного, последнего… ты ничего не получишь, гадина, ты-меня-не-получишь!

Не-на-ви-жу-вас.

Ну же, тварь, смотри, я слабый, я шатаюсь от усталости. Нападай!

Ну!

Секунды… доли секунды ничего не происходит. А потом серый тянет руку к его лицу…

Чужая рука. И чужая магия. Как ледяные когти.

— Ну что?

— Ничего! — Савел едва сдерживался. Он, Координатор с тысячелетним опытом, хотел бы сейчас поступить так, как толпившиеся на мосту у въезда в город люди, — молотить по преграде до боли в кулаках. — Этот проклятый купол… По нему хоть катапультой бей — ничего! Они с ума сошли, такое устанавливать? В разгар дня, под прицелом этих… телекамер, о свет!

— Видимо, у них не было другого выхода.

— Спокойней, Савел. Мы же сами хотели намекнуть людям, что не все в порядке. Нам нужно будет их содействие… Так что пусть смотрят. Задумаются.

— Не о том говорим. — Александр не сводит глаз с черно-фиолетового, без блеска, купола. — Нинне, можешь сказать, что там внутри?

Координатор-телепат зябко поводит плечами.

— Там… страшно.

«Дим! Что ты наделал, Дим…»

«Я был должен».

Должен…

Тело ссои-ша бессильно сползает к ногам.