Концовки историй, описанных в моих романах, были бы, возможно, другими в реальной жизни. Но читатель и без моих книг сыт трагическими развязками по горло. И потому я пишу истории со счастливым концом. Я создаю мир таким, каким я хотел бы его видеть.

— С властями ты никогда дружбы не водил, тем более что писал не об успехах, а о криминале, значит, «очернял» действительность. Сейчас это никто не назовет смелостью. А каково было тогда?

— Ты-то помнишь, как наш общий знакомый, мой бывший коллега, выбившийся в инструкторы обкома партии, «постарался» сорвать выход уже включенной в издательский план книжки. Тогда вы, журналисты центральной прессы, поддержали меня, восстановили, так сказать, справедливость. А в итоге, как чаще происходило, восстановили против меня всю номенклатуру. Стало ясно: расти мне как писателю в Ростове не удастся. И тогда мы поехали с тобой покорять литературную Москву.

В «Молодой гвардии» взяли первую большую повесть и довольно быстро ее опубликовали в многотиражном издании «Подвиг». Потом вышли книги «Принцип карате», «Задержание». То есть в Москве меня издавали охотнее, чем в Ростове.

Донские классики по-прежнему меня в свою дружную семью не принимали. А я не обращал на это внимания и работал. Стол распух от рукописей.

— И час пробил?

— Да, это был стремительный взлет. Через семь лет после той памятной нашей поездки в Москву целая «обойма» моих романов выстрелила в различных издательствах по всей стране. Более ста двадцати отдельных изданий, многомиллионные тиражи, пятнадцатитомное собрание сочинений — вот промежуточный итог моего десятилетнего писания в стол.

— Сегодня в канун своего дня рождения [53] ты поставил точку в шестнадцатом романе. О чем он?

— Это «Код возвращения» — продолжение «Оперативного псевдонима» и «Подставной фигуры». Особенность этой вещи в том, что она написана по заказу телевизионщиков для продолжения 12- серийного телесериала «Оперативный псевдоним», который с большим успехом прошел на канале РТР. По рейтингу он немного уступил «Бригаде». Поэтому его решили продолжить, я написал еще одну книгу. По ней сняли еще восемь серий, в сентябре пойдет 20-серийная премьера по ТВ и одновременно выйдет новый роман.

— Когда ты на короткое время приезжаешь в Москву, а вопреки расхожему мнению по-прежнему живешь в Ростове и не собираешься ничего менять, к тебе выстраивается очередь на интервью. Вопросы традиционные. Как предугадали ход чеченских событий? («Акция прикрытия»). Как удалось с такой достоверностью, за год до событий, описать операцию на сердце экс-президента? («Основная операция»). Насколько соотносится то, что ты пишешь, с реальностью?

— Если речь идет о местах лишения свободы, о бандитских «понятиях», о работе ГРУ, СОБРа, спецназа, то здесь я предпочитаю получать информацию из первых рук, от специалистов. Как бы лихо ни закручивался сюжет, главный мой принцип — достоверность или предельное правдоподобие. Например, многие читатели совершенно уверены, что «эвакуаторы» с их разветвленной системой подземных коммуникаций — реальность, а не плод выдумки автора. Хотя — кто же исключает совпадение с реальностью?

Не случайно среди особенно дорогих для меня подарков — часы от сотрудников Главного разведывательного управления с летучей мышью на циферблате и маска бойца специального отряда быстрого реагирования. Такова оценка моих книг теми, о ком они написаны. Даже к описанию рукопашных схваток стараюсь подходить с точки зрения профессионала: некоторое время занимался карате у известного ростовского тренера, ныне профессора П. Н. Ермакова.

— Недавно ты как ученый, специалист участвовал в семинаре по проблемам терроризма, который проходил в Брюсселе. Каким ветром тебя туда занесло?

— Чисто случайно. Хотя я давно и последовательно отстаиваю мысль, что терроризм — новое явление, и для борьбы с ним традиционные методы не годятся. Поэтому я предлагал и нетрадиционные меры, которые, кстати, допускаются уголовно-правовой нормой о крайней необходимости. Это адекватный ответ терроризму, в частности, встречный захват в заложники родственников террористов.

Впоследствии эту мысль озвучил на заседании Госдумы генпрокурор Устинов. Естественно, это вызвало в ответ беспомощное и некомпетентное кудахтанье, идея развития не получила.

Мы ориентируемся на Европу, но учиться у нее нечему. Когда шокированная чудовищными взрывами Испания выполняет волю террористов и выводит символический воинский контингент из Ирака — это борьба с террором или капитуляция перед ним?

— Что ты предлагаешь?

— Не я — мировая практика. Есть простая криминологическая формула: преступление существует только тогда, когда выгода заведомо превышает риск от его совершения. Если риск реальней и больше ожидаемой выгоды, то интерес к «делу» может проявить только душевнобольной. А ведь люди, осуществляющие террор. — я не имею в виду смертников, являющихся безвольными придатками и часовыми механизмами бомб, — весьма рациональны и прагматичны. Поэтому дрогнувшая Испания оказала цивилизованному сообществу очень скверную услугу в деле борьбы с мировым терроризмом. Если государство не сумело защитить своих граждан от террора, оно обязано отомстить за них! Однако политики разводят руками: надо придерживаться установленных судебных процедур.