Представьте, что хирурга посередине операции всякие доброхоты дергают, хватают за руки и кричат: прекращай кровопролитие, зашивай! Разве не ясно, чем это кончится? В книгах я даю рецепты решения военных, политических, криминальных проолем. сраоатывает компенсационный комплекс: хоть вымышленный мир подправить! Хотя понимаю, что давать советы — это одно, а исполнять ихсовсем другое. Но я делаю, что могу. Для бойцов, воюющих в Чечне, сотрудников силовых структур — это идеологическая поддержка. Хоть какая-то помощь!

— Вы сосредоточились на криминальных проблемах, а экономические? Как вы относитесь к нашим олигархам?

— Как к личностям никак не отношусь, я ведь никого из них не знаю. А как к явлению…

Если бы дедушка олигарха имярек с наганом за поясом искал в тундре газовые месторождения, замерзал и отстреливался от волков, его отец на собственные средства ставил бурильные вышки, нанимал рабочих, подавлял пьяные бунты, болел цингой и рисковал разориться, то было бы понятно последующее благоденствие внука. А когда это делали безымянные геологи, комсомольцы-добровольцы и весь советский народ, тогда непонятно, как мог обычный наемный служащий в несколько лет стать миллионером? Фамилию можно поставить любую, дело не в персонах, а в принципе: государство разрешило отдельным людям обогатиться за счет народа. Ничего правильного и красивого в этом нет. И нечего теперь указывать, кому какой футбольный клуб покупать — эти ребята сами с усами.

— Так что, проводить деприватизацию?

— Не знаю. Сильное государство вполне могло бы и провести. Но надо предварительно просчитать все плюсы и минусы. Причем считать и принимать решение должны не сами олигархи.

— Часто ваши герои добиваются справедливости, нарушая закон. Чем это объяснить? Несовершенными законами?

— Извините, это. мягко говоря, очень странная и надуманная формулировка. А что в мире совершенно? И где в мире совершенные законы? И почему Уголовный кодекс РСФСР 1960 года успешно действовал почти тридцать лет. держа преступность в узде, а сменивший его УК РФ с 1996 года изменялся несколько сот раз и не может противостоять преступности из-за своего несовершенства?

— То есть дело не в законах, а в тех, кто их принимает и исполняет?

— Однозначно, как говорит один из руководителей Госдумы, известный мудростью, сдержанностью и интеллигентностью, словом, образец законодателя для всех россиян.

А постовой Вася, участковый дядя Петя, прокурор Иван Семенович и судья Александр Павлович любой закон исполнят в соответствии со своими взглядами и убеждениями. Правда, в тех рамках, в которых им это позволительно. Сегодня эти рамки практически не ограничены.

— А присутствует ли автор в своих романах? И кто из героев вам ближе?

— Пожалуй, генерал Верлинов из трилогии «Пешка в большой игре».

— Тот, что приказал посадить на кол отпетых преступников?

— Точнее, подчиненные так истолковали его приказ. Но он не стал их разубеждать. Ибо каждому да воздастся по делам их. Не знаю, смог бы я отдать подобный приказ, но стремление Верлинова навести порядок в стране — это моя попытка смоделировать наведение порядка хотя бы в литературном мире. Думаю, что и в антикиллере Кореневе присутствуют мои личностные качества, в том числе и не самые лучшие. Да и. вообще, разве можно отделить себя от своих героев? Это все равно, что дистанцироваться от собственных детей.

— Данил Аркадьевич, вы прямо как Уильям Фолкнер: тот всю жизнь описывал несуществующий город Джефферсон, округ Йокнапатофа, и в этом пятнадцатитысячном городке отразил все особенности американского Юга. Ваш Тиходонск, правда, покрупнее будет. Но тоже Юг.

— Не знаю, был ли реальный прототип у Джефферсона. А Тиходонск-хотя и вымышленный город, но находится в тех же географических координатах, что и Ростов. И если поезд «Тихий Дон» в моих романах выходит из Москвы, то прибывает не в Ростов, а в Тиходонск.

— Это в каких же романах, напомните.

— «Смягчающие обстоятельства». «Привести в исполнение». «Опер по прозвищу Старик». «Ментовская работа». «Оперативный псевдоним», «Антикиллер», «Антикиллер-2», «Татуированная кожа».

Конечно, Тиходонск очень близок Ростову, и все-таки литературный город самостоятелен. Даже знакомые каждому ростовчанину улицы в Тиходонске обретают другие названия. Большая Садовая становится Магистральным проспектом. Ворошиловский — проспектом Маркса.

— У Веры Пановой тоже было — «На Старопочтовой цвели акации». Сейчас это, кажется, Станиславского?

— В отличие от названий староростовских (Малая Садовая. Большой проспект. Сенная и т. д.), в Тиходонске — свои улицы, свои магазины, рестораны, банки, гостиницы. Да, нередко они совпадают с ростовскими по месторасположению и отличаются лишь названиями. «Интурист», к примеру, зовется «Аксинья» («Оперативный псевдоним»). Кстати, первоначально и ростовский отель хотели так назвать. В «Антикиллере» тот же «Интурист» — уже «Сапфир». Или магазин дорогих деликатесов «Европа А» из «Оперативного псевдонима» — это первый ростовский магазин такого типа «Мини- Европа» на Большой Садовой недалеко от Кировского (теперь там продают элитную обувь).