Она провела языком по губам, полным и зовущим, будто специально предназначенным для поцелуя.

— Его смерть, — продолжала она, — будет гораздо ужасней, чем смерть моей матери.

Р-ли посмотрела на Полли так, будто та была омерзительным гигантским червем.

— Скажите пожалуйста! — возмутилась Полли. — Тебе, моя щепетильная красавица, следовало бы понимать такие чувства. Ты и сама достаточно испытала унижений и несправедливости от христиан.

— Значит, это правда, — раздумчиво произнес Джек, — что среди землян, которых доставили сюда Арра, были ведьмы?

— Правда. Но мы не поклоняемся тому демону-мужчине, которого вы считаете своим главным богом. Он всего лишь сын и любовник Великой Богини. Мы поклоняемся Белой Матери, той, вера в которую намного старше, чем ваша, христианская. Когда-нибудь она восторжествует. Вам неврома вся правда о нас. Все, что вы слышали, это ложь и извращение, которое вам вдалбливают в головы ваши жирные попы.

Она указала на свое платье.

— Я буду носить это тряпье только тогда, когда будет холодно, или когда мы будем в колючих зарослях. Просто замечательно, что не нужно обременять себя одеждой и чувствовать себя снова свободной!

— Это правда, что вы, ведьмы и колдуны, обладаете магическими способностями? — спросил Джек.

— Нам известно такое, о чем вы, христиане, и понятия не имеете, — кивнула Полли. Она взглянула на Р-ли и продолжала: — Но почти все это известно вийрам. Они такие же колдуны, как и мы. Они тоже поклоняются Великой Матери и…

— Но мы не приносим ей в жертву своих детей! — перебила ее сирена.

Полли от неожиданности запнулась, но тут же овладела собой и рассмеялась.

— Откуда вам это известно? У вас есть шпионы? Это невозможно. Наверное, какая-нибудь колдунья рассказала вам об этом! Ну так что? Что, если и делаем это? Это происходит нечасто, зато ребенку, которому посчастливилось погибнуть в ее честь, обеспечена вечная и полная счастья жизнь во Дворце самой Великой Матери!

Кроме того, не вам бы бросать в нас камни. Только из-за присутствия землян, вследствие их реакции, которую нетрудно было предсказать, вы, вийры, прекратили человеческие жертвоприношения. Признайся, разве это не так?

— Нет, — спокойно ответила Р-ли. — Мы отменили этот обряд по крайней мере лет за пятьдесят до того, как Арра доставили сюда ваших предков.

— Этот спор — напрасная трата времени, — сказал Джек. — Мы сейчас нужны друг другу. Поэтому давайте не будем ссориться. Р-ли говорит, что до Тракийской долины около четырехсот миль. Нам придется взбираться на высокие горы, пересечь местность, полную опасностей: траки, мандрагоры, оборотни, хвостатые медведи, различный людской сброд и еще бог знает что.

— Еще социнийские патрули, — добавила Р-ли. — За последние несколько месяцев их активность резко возросла.

Они взяли оружие и пошли вдоль ручья. Впереди шла Р-ли, поскольку она хорошо знала дорогу. Сначала надо было добраться до долины Аргул, откуда она сможет уверенно повести их дальше. Однако на первом этапе ей трудно ориентироваться. Самое главное, это все время подниматься в горы. Через некоторое время они выйдут на тропу, которая выведет их к Идолу. Он находится по ту сторону ближайшей вершины Фула. Она возвышается по крайней мере на две тысячи метров, однако спуск с нее гораздо более пологий, чем подъем. Отсюда она видна как гриб с небольшой шляпкой или как булава.

— По ту сторону горы есть широкая и глубокая долина, — сказала Р-ли. — Когда мы ее пересечем, нам нужно будет взобраться на кручу массива Плел. Перевал Идола находится высоко в горах, в дальнем конце массива.

Джек остановился:

— Не знаю, Р-ли, что делать. Может быть, нам следовало бы побыть здесь некоторое время? Сначала я всецело был за то, чтобы бежать, потому что положение казалось мне безнадежным. Но, возможно, ваш кадмус выстоит. Если это произойдет, то я смог бы как-нибудь ночью забрать оттуда своего отца И не забывай, что у меня есть братья и сестры. Что будет с ними?

Р-ли удивленно взглянула на него.

— Джек, — мягко произнесла она, — неужели ты так и не понял до конца, что ты сделал, когда на виду у всех этих людей поцеловал меня? У тебя больше нет семьи!

— Но это вовсе не означает, что я не должен о них заботиться.

— Понимаю. Но они не захотят иметь ничего общего с тобой. Они могут даже убить тебя, как только ты попадешься им в руки.

— Я голодна! — капризно надула губки Полли. — То, что разбито, уже не починишь, а потому не лучше ли подумать о чем-нибудь насущном? Если мы не наполним наши желудки и не найдем места для ночлега, мы умрем. И притом быстро.