С точки зрения психологии образ Дьюи является проекцией чувства вины сверх-Я в проецируемой вовне устойчивой форме. Восхваляется порядочность Дьюи, постоянно подчеркивается его молодость и сила – все это связано со схемой «сильного мужчины».

F117, другая Н из группы работающих женщин, имеет высшие показатели по A-S и крайне консервативна по всем параметрам. В оценке Дьюи она также прибегает к методу персонализации; слегка изменяя тон, она все же применяет аналогичную схему:

В этом примере наряду с похвалой, адресованной честному человеку, просматривается потребность в наказании, связанная с отвращением к комфортабельной жизни, ненависти к «снобистским высшим классам», которые наслаждаются такими вещами, которых не может себе позволить обычный человек. А Дьюи, напротив, представляет собой символ отказа от роскоши, и бессознательно от него ожидают, что в этом он сохранит постоянство. По мнению Н , Дьюи выступает за такие отношения, когда каждый «знает, сколько стоит доллар». Когда возможный президент находится в ореоле власти, с его личностью идентифицируется умеренность и скромность, присущая средним слоям.

Наверно, не случайно, что именно женщины находятся под сильным очарованием его «честности». Они воспринимают жизнь с точки зрения потребителей. Поскольку им не хочется быть обманутыми, то уже сама декларация честности имеет для них определенную притягательную силу.

Различия между Н и N по поводу персонализации мы можем сформулировать только предварительно; наши впечатления трудно зафиксировать, но они совпадают с результатами наших клинических исследований.

Наиболее часто встречающимся элементом, характерным для N, является доверие, представление об официальных лицах, как о хороших, доброжелательных отцах, заботящихся о благе каждого или об «обиженных», и это представление возникает благодаря беспрепятственному позитивному переносу, основанному на отношении к родителям. Это наблюдение можно сделать более наглядным, исследуя отношение наших респондентов к Рузвельту. Напротив, качество, которое наиболее высоко ценят Н , это сила. Социальную власть и господство, центр их собственной идентификации, они преобразуют в качество, врожденное у определенных индивидуумов, с помощью механизма персонализации, и тем самым лишают существующую власть образа строгого отца, чье «превосходство» они осознают.

Наконец, следует упомянуть о последнем аспекте персонализации. Знать что-нибудь о конкретной личности – значит казаться «информированным», и тогда необязательно на самом деле вникать в суть дела; легче говорить о людях, чем о проблемах, пока определенные имена носят знаковый характер. Неточная, неправильная персонализация является, следовательно, идеальным образчиком поведения для полуобразованного человека, примером, который расположен где-то посередине между полным незнанием и тем сортом «знания», которому так способствуют массмедиа и индустрия культуры.

Подведем итоги: общественные процессы становятся все более анонимными и «непрозрачными». Благодаря этому индивидууму все труднее видеть точки соприкосновения личного жизненного опыта с объективными изменениями в обществе. Социальное отчуждение скрыто за поверхностным явлением, которое на первый план выдвигает его полную противоположность: персонализация политических позиций и привычного поведения компенсирует дегуманизацию социальной сферы, что и является причиной большинства жалоб и нареканий. Несмотря на то что индивидуальная самобытность играет все меньшую роль в нашей политической и социальной организации, люди все крепче цепляются за идею, что все дело в человеке, и в мнимом всемогуществе известных личностей ищут компенсацию собственного социального бессилия.

3. Поверхностная идеология и истинное мнение

Отчуждение между политической сферой и реальным жизненным опытом, который индивидуум стремится преодолеть с помощью психически обусловленных вспомогательных конструкций – стереотипов и персонализации, – во многих случаях ведет к разрыву между выраженными и истинными мыслями интервьюируемого по вопросам политики и экономики. Его «официальная» идеология соответствует тому, что, как он полагает, он должен думать, а его истинные взгляды всегда выражают личные потребности и психологические нужды. «Официальная идеология» относится к области нематериальной и отчужденной политики, а «истинные мнения» – к его личной сфере; противорчия между ними обнаруживают их несовместимость.

Поскольку эта формальная структура политического мышления очень тесно связана с ключевым феноменом предрасположенности к фашизму, а именно с псевдоконсерватизмом, то здесь уместно привести несколько примеров.

F116, женщина со многими предубеждениями, посещает популярные лекции в университете, вследствие некоторых расхождений в показателях представляет хороший пример конфликта между поверхностной идеологией и истинным мнением; по шкалам Е и F она находится посередине, а по РЕС имеет низкие показатели. Без сомнения, в ее случае решающие детерминанты являются потенциально фашистскими, о чем свидетельствуют ее глубокие расовые предубеждения против негров и евреев. В других политических вопросах картина в высшей степени амбивалентна. Сама причисляет себя к демократам, но голосовала за Уилки, а потом за Дьюи. Она «не была против Рузвельта», но ее замечание, что «незаменимых людей нет» лишь слегка маскирует ее неприязненное отношение. Она