— Это смотря для каких целей… — уступать одиннадцатилетней умнице мне не хотелось.

— Да, — легко согласилась Наташа. — Красивые тоже должны быть. Но я же не про глупости всякие говорю.

Какая прелесть! Я подумала, что если эта девочка случайно окажется Иной — обязательно возьму ее в ученицы. Шансов немного, конечно, но вдруг?

А в следующий миг, разом растеряв всю свою преждевременную мудрость, Наташа вскочила и понеслась по берегу за каким-то пацаном, брызнувшим на нее водой. Интересно, входит ли в понятие надежности ежедневное обливание на пляже?

Я снова посмотрела на парня. Он уже перестал возиться в воде, и теперь выгонял своих подопечных на берег.

Насколько замечательная фигура! И форма черепа очень правильная. Может быть это смешно, но помимо хорошей фигуры я в мужчинах ценю еще две вещи — красивую форму головы и ухоженные пальцы ног. Может быть, это какой-то фетишизм?

Пальцы, конечно, я разглядеть не могла. А все остальное мне пока нравилось.

Вернулась с донесением моя шпионка. Мокрая, возбужденная, радостная. Плюхнулась рядом на песок, и зашептала, нервно накручивая локон на палец:

— Его зовут Игорь Дмитриевич. Он веселый, и вчера только приехал. На гитаре песни поет и интересные истории рассказывает. В четвертом отряде вожатый уехал, у него жена сыночка родила, он думал, что через месяц, а получилось сейчас!

— Надо же, как повезло, — сказала я, думая, в общем-то, о своем. Учитывая, что способностей никаких у меня сейчас нет, и заставить парня в себя влюбиться я не могу, такое совпадение очень кстати. Только что приехал, никаких романов завести еще не успел… не собирается же он провести всю смену занимаясь прикладной педагогикой? Сам идет в руки…

Олечка радостно захихикала, и совсем уж тихим голосом добавила:

— А еще он холостой.

Ну что с ними поделаешь?

— Спасибо, Олечка, — я улыбнулась. — Пойдем купаться?

— Ага…

Я подхватила радостно завизжавшую девочку и вбежала в воду. Понятно, что к вечеру любимой темой для разговоров у девчонок станет этот вожатый и мое к нему отношение.

И пускай.

Через пару дней я смогу заставить их забыть все, что посчитаю нужным.

День пронесся, словно фильм в ускоренном просмотре.

Аналогия была тем более к месту, что я ухитрилась попасть в «Артек» как раз на шестой сезон, когда в нем традиционно проводится детский кинофестиваль. Через два дня ожидалось торжественное открытие, уже сейчас в каких-то лагерях выступали режиссеры и актеры. Никакого желания смотреть старые и новые детские фильмы у меня не было, но это обещало небольшой перерыв в надзоре за девчонками. А перерыва уже хотелось — я чувствовала себя вымотанной, как после напряженного дежурства на московских улицах.

После полдника, состоящего из яблочного сока и булочки с романтическим названием «Лазурная», я не выдержала и позвонила Завулону. Его телефон, работающий в любой точке мира спутниковый «Иридиум», не отвечал, что могло означать лишь одно — шеф не в нашем мире, а где-то в Сумраке.

Что ж, у него много дел.

И порой не самых приятных. Путешествие по нижним слоям Сумрака, где полностью теряются аналогии с человеческим миром — испытание не из легких. Я никогда не входила туда сама, на это нужны поистине чудовищные силы. Лишь однажды, после моего дурацкого поступка, когда я попалась на незаконном заборе энергии у людей…

Я почти ничего не помню из тех событий. Завулон лишил меня сознания, одновременно и наказывая за проступок, и оберегая от глубоких слоев сумрака. Но… иногда я что-то вспоминаю. Будто в сером беспамятстве был краткий миг ясного сознания…

Это похоже на сон, или на бред. Может быть, это и было бредом? Завулон, в облике демона, несет меня, перекинув через плечо. Покрытая чешуей рука сжимает мои ноги, а голова болтается у самой земли, над переливчатым, радужным песком. Я смотрю вверх, и вижу сияющее небо. Небо сплошь из ослепительного света. И крупные черные звезды, рассеянные по этому небу.

А еще между мной и небом — две арки, вознесенные на огромную высоту. Тускло-серые, будто из тумана вылепленные дуги… ничего в них нет страшного, но почему-то охватывает жуть.

И шорох — сухой неприятный шорох со всех сторон, будто дрожат, трутся друг от друга песчинки, или витает за пределами зрения облако насекомых…

Наверное, это все-таки бред.

Может быть теперь, когда у нас все наладилось, я рискну спросить у Завулона, что там, в глубинах Сумрака?

А день крутился, день стремительно несся к вечеру. Я помирила поссорившихся Ольгу и Людмилу, мы вновь пошли на пляж, и Аня впервые проплыла несколько метров самостоятельно. Выпучив глаза, барабаня ладонями по воде и пуская тучу брызг, но проплыла…