Шрифт:
Хабад [4] .
Центр духовный...
Все так странно. Таинственно.
Трепет в груди —
мальчик слышит (навострены ушки):
спорят в книжном шкафу Мохарар из Ляди [5]
и Александр Сергеевич Пушкин.
Перевод Е. Бауха
НА МОТИВ ШЕВЧЕНКО /Перевод Е. Бауха/
У Михаиле голос звучный
чудного оттенка,
4
Хабад — особая ветвь хасидизма, опирающаяся на учение рабби Шнеура Залмана (акроним Мохарар; 1747-1813) из местечка Ляды, автора книги «Тания». Семья Шлёнского состояла в отдаленном родстве с Шнеерсонами, потомками раби.
5
Основатель и вождь Хабада рабби Шнеур Залман из Ляд. Семья Шлёнского состояла в отдаленном родстве с Шнеерсонами, потомками рабби.
все поет мне в ночь, все учит
песенкам Шевченко.
Ночью мать — отцу: — В подполье...
Решено... Кто знает...
Революция... О воле
хлопец распевает.
О бессилье и надежде,
хлебе и восстанье.
Каждый вечер, как и прежде,
папа мой — над "Таньей" [6] .
Перевод Е. Бауха
Как страстно и странно...
6
Основной философский труд основателя и вождя Хабада рабби Шнеура Залмана из Ляд.
* * * [7]
Как страстно и странно
мой взгляд вдруг отпрянул,
рука моя зря потянулась — погладить
сухой сикомор, что корнями поляну
обвил, обезводил. Глотну-ка из вади.
Пытаюсь прошамкать слова то и дело:
быть может, узнают — терновник, овца ли
и поле мое, что совсем облысело, —
узнают меня и признают? Едва ли.
Гора, что горбом напряглась, словно к бою
7
Из цикла «Встреча с пейзажем».
готовится бык,
пыль равнинную месит.
В ноздрях дикаря — кольцо золотое:
Днем — солнце, а ночью — серебряный месяц.
Перевод Е. Бауха
Дремота в пустыне
* * * [8]
Дремота в пустыне. Застигнутый ночью,
что тяжко справляет свое торжество,
подобным себе видит каждый воочью —
кустарник ли, зверь ли — свое божество:
8
Из цикла «Встреча с пейзажем».
косматою кроной, рогатым по-бычьи,
растущим ли, вьющим ли стебли в пыли
и жадно держащим в зубах, кж добычу,
цветущую, жирную глыбу земли.
И рвутся из тьмы их кровей, из багровых
артерий наружу — их страхи и страсть, —
с мычанием, шелестом, стоном и ревом
наружу,
молитвой в ночи становясь.
Перевод Е. Бауха
Как нёбу сладк'a моему
* * * [9]
Как нёбу сладк'a моему, словно л'oмоть,
молитва — как хлеб, на губах моих стынет,
как воды ручья, что от холода ломят.
Молитву свою обращаю к пустыне:
Прими же как сына, любя, неотступно,
как куст, пред которым склоняют колени,
песком золотым пропыли мои ступни.
Вот руки твои обнимают творенья.
Грудь матери так же ребенок ласкает,
прими же как сына, — молюсь я пустыне, —
9
Из цикла «Встреча с пейзажем».
взгляни же, как пряди летят над висками,
прими же, и рук белизну ты прости мне.
Перевод Е. Бауха
ТАКАЯ НОЧЬ /Перевод Е. Бауха/
Я ухом глухим не расслышал истоки.
Чтоб видеть — слепые глаза не открыл.
Есть жесткие ночи — глухи и высоки —
без снов, без видений, без крыл.
В них даже рука, что упруга, нежданно
сжимается, чтобы разжаться опять,
слаба, чтобы взять в этой мгле бездыханной,
колеблется — стоит давать?
А ночь приговором повисла в пространстве,
немотствует дом, словно дал он обет.
Стрекочет в ночи выключатель бесстрастно,
но не зажигается свет.
Перевод Е. Бауха
ДРУГАЯ НОЧЬ /Перевод Е. Бауха/
Ночь другая. Врачующей мглою, кругла, незлобива —
взлетела короной деревьев по кругу залива,