Шрифт:
Прачеловек ли застыл, окружен
сонмом богов в обличьях дикарских?
Осень, как плод, — у деревьев в горсти.
Руки коэнов [10] , ветвясь, осеняют.
Мышца Отца, помоги мне нести
мой урожай, в меня силу вселяя.
Перевод Е. Бауха
ПОХОДНЫЙ МАРШ /Перевод Е. Бауха/
Левой! Левой! Левой!
В. Маяковский
10
Коэны – потомки первосвященника Аарона (брата Моисея). На них были возложены обязанности приношения жертв, храмовой службы и т. п.
Шагайте же, братья,
все выше и выше!
Кенаан [11] — родная земля —
да услышит!
Молчите, уста!
Сильна и крепка,
слово тебе, трудовая рука,
нога,
что вгрызается в землю лопатой!
Твердо шаг в эту землю впечатай,
единой шагая левой!
Левой!
Левой!
Левой!
Так, братья,
всю жизнь устремляться нам в горы!
Лишь в Завтра, в зарю
обратим наши взоры,
11
Кенаан или Ханаан – одно из древнейших названий земли, на которой поселился Авраам с семьей и где родились Ишмаэль и Ицхак.
туда, где орел парит с высоты!
Ведь мы за собою сожгли все мосты!
Кто тянет назад нас
походкой ленной?
Левой!
Левой!
Левой!
Ясно,
мы знали,
мы шли без сомненья
из стран заселенных —
в страну запустенья,
в болота,
в песок, что веками намолот,
где ждут нас
жара, лихорадка и голод,
но знали мы твердо —
сюда мы придем
и вновь возродимся,
хоть семь раз падем!
Наше дело правое,
так громче — голос припева!
Кто там шагает правой?
Левой!
Левой!
Левой!
Перевод Е. Бауха
ВОТ ТЫ ОБРУЧЕНА...
(Из цикла «Песни зрелого утра») /Перевод Л. Цивьяна/
Она лежит нагая предо мною,
туманом скрыты тучные поля.
Она лежит — невеста под фатою —
готовая к зачатию земля.
Созрели ее груди для кормленья
цветов и трав и буйно налились.
И словно бы кольцо при обрученьи,
ей дарит вечер желтый лунный диск.
Вот ты обручена со мной травою,
сплетеньем мыслей, шелестом листвы,
вот ты умащена теперь водою,
навозом плодородным и живым,
украшена терновником и вишней
для глаз моих. И ты познаешь бремя
беременности: пахарь в поле вышел,
чтоб овладеть тобой и бросить семя.
И я твоим томлением насыщен,
и изобилие твое в себе ношу я.
Тобою освящен я и очищен.
Земля в хотенье... Аллелуйя!
Перевод Л. Цивьяна
ТЕЛО НАШЕ ПОМНИТ...
(Из цикла «Песни зрелого утра») /Перевод Л. Цивьяна/
Подобно гривам львов, раздуты ветром кроны...
А память наших тел древна, как память скал...
Ночами в дебри сна мы входим неуклонно,
как львята в темный лес — идем Отца искать...
Бывает, словно степь, вдруг тело расцветает,
и по нему всю ночь бредут стада зверей.
И оттого с утра оно благоухает
и горечью травы,
и свежестью дождей.
Еще оно лежит в постели онемело,
разбрасывает солнце лен кудрей во мгле,
но есть вода и хлеб для насыщенья тела —
ни у ложа на столе.
Отпив глоток и теплый хлеб ломая,
мужчина с женщиной встречают утро.
В них первобытная уверенность немая,
и чуток первый шаг босой ступнею будто...
Ведь тело помнит все: зверей на мягких лапах,
речей их темный смысл, колючек ласку злую.
Еще в нем лес и степь, полынный терпкий запах.
В нем ночь еще, роса и свежесть. Аллелуйя!
Перевод Л. Цивьяна
БЕЛЫЙ ДЕНЬ
(Из цикла «Песни зрелого утра») /Перевод М. Генделева/
Земля, в свое лоно приняв семена,
цветения таинством дышит.