Диана в ожидании ужина терпеливо пребывала на самой высокой башне замка.

Излишне багровый закат упорно портил вечернюю небесную синь.

Диана вспомнила, как приняла свой любимый голубой шарфик за синюю хищную пиявку. Пиявку, готовую обвиться вокруг шеи и высосать из счастливой жизнерадостной новобрачной кровь, всю кровь, до капельки.

И невинный шарфик покорно спланировал вниз, в мрачную тень крепостного двора, зажатого крутыми стенами.

Диана не жалела о последней вещи, связывающей ее с вульгарным прошлым.

Она вообще ни о чем не жалела.

Ни о сломанном на кладбище каблуке.

Ни о потерянной связи с Ральфом: у могильного психотерапевта найдется много безутешных вдовушек для тренировочных сеансов.

Ни о проклятущем, однообразном, как пустыня, офисном быте.

Ни о квартире, слышавшей не одно истеричное рыдание.

Она воспринимала этот длинный-предлинный судьбоносный день как закономерную компенсацию за сиротскую долю.

Диана считала, что внезапной переменой участи она обязана исключительно собственной натуре и характеру.

Окружающая атмосфера полностью соответствовала настроению молодой жены пожилого мужа.

Ветра не было.

В мрачной цитадели не раздавалось ни звука.

Но вот кухонный гонг позвал к ужину.

Эхо еще долго бродило по замку, напоминая затаенному призраку, что живому человеку надо есть, спать и, желательно, совокупляться.

Кому – по любви.

Кому – по расчету.

Кому – забавы ради.

А кому – по супружескому долгу…

Диана вернулась к оскаленным горгульям, крутым лестницам, узким коридорам. Надо поторапливаться. Ее пожилой супруг закончил кулинарить. И она поспешила отведать вечернее угощение.

Наверняка что-нибудь вроде овсяной каши без масла и мяса.

Или бледный омлет на пару.

В общем, с гарантированным отсутствием холестерина и прочих вредных составляющих.

Диана представила на мгновение, как кладбищенский психолог Ральф, устроившись среди роскошных могил, поглощает гамбургер за гамбургером. И пустые банки из-под пива гулко падают на траурный гранит, веселя покойников.

Но вдруг некорректное сопоставление крепыша-обжоры с хилым стариканом было прервано самым грубым способом.

Кто-то сердито ухватил Диану за подол свадебного платья. Раздался отчетливый треск рвущейся ткани.

Неужели призрак тоже среагировал на призывные удары гонга и решил побезобразничать?

Диана, стараясь не спугнуть хулиганствующую тень прошлого, медленно попятилась.

Но, увы, это оказалось не проделкой наглого привидения. Фосфоресцирующий рыцарь зацепил платье шипастой палицей.

Освободившись из внезапного плена, ретивая Диана щелкнула железное чучело по забралу:

– Тебе, братец, не понравилось, что я слишком быстро двигалась? Но это мое хозяйское право! Хочу – бегу, хочу – крадусь!

Вместо рыцарского возражения по коридору метнулось дребезжащее эхо.

– Как жаль, что Томас Джон Крейг-младший – не король, не герцог, не граф! Тогда бы благоверного окружали не пустотелые латы, а настоящие вассалы.

Диана отвесила легкий пинок бесполезному металлолому.

– Вассалы, умеющие волочиться за женой господина.

Диана пнула сильнее и угодила в нижнюю часть каплевидного щита.

– Ох, и поухаживали бы носители меча и копья за благородной офисной дамой, изнывающей от зова неудовлетворенной плоти.

Звук кованого металла заметался по каменному замку.

Нелепое скрежетание преобразовалось в недоуменное эхо.

Диана, прекратив избиение бесчувственного рыцаря, продолжила стремительное движение в сторону миллионерского пищеблока.

Остались чуть в стороне две спальни.

Великолепная – для супруги.

И аскетическая – для супруга.

Диана так и не смирилась с грядущим ночным одиночеством, подходящим для регулярно мастурбирующих старых дев, но никак не для замужней дамы.

Томас, ее Томас мог бы догадаться, что подобная модель семейных отношений провоцирует обожаемую женушку на обзаведение любовником.

А вдруг случайным бойфрендом окажется не кто иной, как призрак?

Призрак по имени Ральф…