Шрифт:
Диана, невзирая на легкую прохладу, создаваемую кондиционером, прошлась вокруг балдахина.
Было так неудобно задирать ноги к ушам на заднем сиденье разобранного автомобиля.
Диана вернулась к зеркалу.
Потерять невинность – и при этом так и не увидеть мужского члена в натуральную величину.
Диана подмигнула отражению сдобной грации.
Только почувствовать там, где положено, упругую безжалостность и обжигающую напористость.
Диана снова напрягла груди, чтобы растревожить соски до нужной кондиции.
Как она тогда умудрилась не залететь?
Диана полуприсела, широко раздвинув колени.
И только рекламный агент просветил, что надевание презерватива на прямостоящий член – это прерогатива слабого пола.
Диана выпрямилась.
Кстати, рекламный агент всегда начинал веселую ночку с совместного принятия душа.
Диана повторила обход ложа предстоящей любви.
Ну и, разумеется, до самого рассвета они кувыркались абсолютно голые и даже завтракали в чем мама родила.
Диана распахнула шкаф, забитый бельем от лучших европейских кутюрье, – бельем, готовым к носке, бельем, конечно же идеально подобранным под ее фигуру.
Рекламный агент в полной мере дал оценить единственное свое достоинство – то сморщенное и вялое до уморы, то большое и напряженное до восторга.
Диана выбрала из всего белья голубые трусики с алыми розочками.
Томас, ее Томас конечно же не уподобится вульгарному и неотесанному механику.
Диана, надев трусики, опробовала сей интимный предмет туалета новобрачной на легкость снимания.
Предстать совершенно голой – это значит оскорбить супруга: как-никак, даже такой бзик, как фетишизм, требует уважения.
Диана укомплектовала свой постельный вид полупрозрачным лифчиком.
Томас, ее Томас должен хотя бы чуток потрудиться над распростертым в ожидании ласки телом.
Диана изобразила перед трельяжем одну из наиболее сексуальных поз.
Всем своим видом она показывала, что готова соблазнить даже самого холодного из снеговиков, даже самого равнодушного к земным страстям призрака, даже самого не уверенного в собственном потенциале мужа…
22. Ночное разочарование
Только Диана закончила эротико-бельевые приготовления, как башенные часы натужно пробили три раза.
И тотчас же, без предварительного стука в дверь, вошел Томас, ее Томас.
Пожилой джентльмен в темном проеме напоминал материализовавшееся привидение.
Диана, узрев оригинальный наряд экстравагантного супруга, едва удержалась от сногсшибательной реплики о маразме, который крепчал.
Томас, ее Томас вырядился для первой брачной ночи в фланелевую ночную рубашку до пят, и к тому же белую, как саван.
Диана от неожиданности сотворила глупейший книксен, который не произвел на уравновешенного мужа никакого действия.
Супруг приблизился.
Оглядел молодую жену, готовую ко всему.
И начал командовать тоном занудного педанта, ценящего во всем только правильное и полезное:
– Ложись, милая, вот сюда.
Диана исполнила приказ с ретивостью истового новобранца.
– А теперь давай-ка обе руки.
Устраиваясь на подушке, Диана только сейчас заметила, что в стену вделаны специальные медные кольца для наручников.
Муж, по-прежнему оставаясь в ночной рубашке, извлек из накладного кармана шелковые ленточки.
Диана притворно закрыла глаза, сигнализируя о том, что ее устроят любые, даже самые извращенные намерения.
Не притрагиваясь ни к лифчику, ни к трусикам, основательный супруг привязал руки послушной жены к медным кольцам.
– Тебе удобно, милая?
Диана хотела сказать, что не будет возражать и против ударов плеткой, и даже укусов в попку. Но ответила односложно и коротко:
– Да!
Томас, ее Томас, больше не говоря ни слова, наконец-то, наконец-то, наконец-то приступил к исполнению супружеских обязанностей.
Ловко расстегнул бюстгальтер.
Диана одобрительно улыбнулась, ожидая увлекательнейшего продолжения.
Томас, ее Томас небрежно швырнул полупрозрачный лифчик на пол.
Диана замлела, ожидая его дальнейших действий.
Как-никак, предыдущие три невесты должны были обучить пожилого джентльмена многому.
Диана поплотней сжала ноги.
Мужчинам нравится преодолевать сопротивление.