Весне радовались все. Она не убавила дел, но бодрила своей животворностью, помогала побеждать усталость. И работа спорилась.

На дороге заметно прибавилось солдатских эшелонов. Наступление под Москвой отбросило гитлеровские армии далеко от столицы, но где-то на третьей сотне километров от нее, словно устав, замедлилось, затихло. А солдатские эшелоны, с военной лихостью катившие на Запад, будто выстукивали своими колесами весть о скором новом сражении, которое обязательно будет победным.

И тем горше для транспортных чекистов стало известие о гибели Юры Паклина, полученное в апреле.

Никто не спрашивал, откуда Иван Алексеевич узнал обстоятельства его гибели, да и подробностями его рассказ не отличался.

— Мне сказали, — сообщал он, — что Юра участвовал в ликвидации диверсионной группы. Было это где-то под Ржевом. Если верить разговорам, то можно допустить, что он совершил какую-то оплошность: в него выстрелили в упор…

После этого сообщения Федор подал второй рапорт с просьбой отправить его на фронт. На сей раз Ухов не рассердился, ответил просто:

— Все рвутся на фронт, не ты один. И в этом я тебя понимаю. Но мне известно, что очень скоро предстоит серьезное дело, которое касается и нас. Тебе придется участвовать в нем. Так что фронт придется опять отложить.

— Что за дело?

— Придет время, узнаешь.

Неделю спустя после разговора с Уховым тот передал Федору распоряжение быть на совещании в промышленном отделе обкома партии.

Наутро Федор прибыл к назначенному сроку. Когда вместе с другими зашел в большой кабинет, то увидел там Славина.

На совещании рассматривался единственный вопрос, касающийся угольной промышленности, и Федор поначалу даже удивился своему вызову.

Заведующий отделом обкома коротко охарактеризовал сложившееся в стране положение с угольным топливом в связи с временной потерей Донбасса.

— В новой обстановке задача обеспечения страны углем возлагается главным образом на Урало-Кузнецкий бассейн. До сих пор мы не могли упрекнуть за работу комбинат Свердловскуголь. Но в прошлом месяце резко ухудшились дела в Северном угольном тресте. В предложенные сроки исправить положение руководство треста не сумело. Поэтому обком партии решил создать компетентную комиссию, которая должна выехать на место и в течение месяца — не более! — принять меры для восстановления нормальной работы предприятия.

Руководить комиссией назначался заместитель заведующего административным отделом Григорий Матвеевич Евсеев. В состав комиссии включались инструктор промышленного отдела, четыре специалиста из аппарата комбината Свердловскуголь, представитель управления железной дороги, заместитель прокурора области и сотрудник органов государственной безопасности.

Из обкома Славин пригласил Федора к себе. Он выложил на стол несколько листов с машинописным текстом.

— Вот инструкция для членов комиссии по угольному тресту. С ней вы познакомитесь сами, так как вы и будете представлять нас в комиссии. Хочу объяснить, почему к этой работе привлечены мы. — Славин подвинул листы к Федору. — Ухудшение работы треста объясняется множеством причин, как правило, технического порядка. Вина как-то странно возлагается на всевозможные неисправности… Я же привык думать, что состояние любых дел определяют люди. Вы понимаете меня?

— Вполне, — ответил Федор.

— Поэтому прислушивайтесь внимательно к тому, что говорят в тресте. Вот, пожалуй, главное пожелание вам. Если возникнет необходимость посоветоваться, звоните в любое время.

…Специально оборудованный для комиссии вагон ждал пассажиров на вокзале в почтовом тупике. Собирались к шести часам утра. Подъезжающих встречала немолодая проводница.

— Выбирайте для себя любое купе, — приглашала она, — кроме четвертого, оно для вашего главного. — И прибавляла: — У меня и кипяточек поспел…

В чисто прибранных купе верхние полки были опущены, одна из нижних застелена постелью, на столах телефонные аппараты. В четвертом их стояло два.

В Ново-Надеждинск, где находилось управление Северного треста, комиссия прибыла в тот же день в половине десятого вечера. На вокзале ее встретили секретарь Ново-Надеждинского горкома партии Маслов и управляющий трестом Петр Алексеевич Чертогов. Они вошли в вагон и скрылись в купе Евсеева. А минут через десять Евсеев, выглянув из купе, громко объявил:

— Товарищи! Через пять минут выезжаем в горком на совещание с руководством треста.

О положении дел в тресте докладывал Петр Алексеевич Чертогов. По его словам, первые трудности в работе возникли еще полгода назад, когда из разрезов ушло в армию много квалифицированных взрывников и экскаваторщиков. Тогда вышли из положения, организовав краткосрочные курсы по этим специальностям. Но этой весной военный набор поставил трест почти в безвыходное положение. Те ребята, которые пришли на добычу осенью, подоспели к призыву…