— Зачем же паяли, если нельзя? — удивился Леонид. Оказывается, ремонтом генератора занимались двое молодых, неопытных ребят, а он, мастер, тогда находился на котле:

— Решетка в топке остановилась — ни туда ни сюда. Колосник погнулся и держит ее. По правилам надо было остановить котел и остудить топку для ремонта. Ну, подумали: завод ведь станет. Никак нельзя. Что ж, надел асбестовый костюм и полез…

— Это что — в топку? — оторопело поглядел на него Леонид.

— А куда ж еще? — сказал мастер. — Меня, правда, поливали водичкой из шланга — все равно жарковато было. К тому же дышать нельзя. Каждую минуту вылазил. Отдыхивался. А все ж, видно, поджег легкие. Неделю потом отлеживался.

— Исправили, что надо было?

— Колосник-то? Выправил. Для чего ж я туда и лазил?

— Скажите… А начальник цеха или его заместитель не могли вместо вас проследить, чтобы в генераторе не паяли с кислотой?

— Так им до того ли было? Оба дневали и ночевали на котле. Там знаете что делалось! Еще экономайзер, как на беду, потек…

На улицу Флоренский вывел его через зольное помещение — низкий темный полуподвал, где клубами ходила рыжая пыль, а воздух был горяч, как в пустыне. Откуда-то сверху сыпалась в тачку пышущая жаром зола. Когда тачка заполнилась, из пыльного смерча, словно призрак, возник рабочий в брезентовом комбинезоне, с похожим на маску лицом и почти бегом покатил тачку по деревянному настилу. Не успел Леонид оглядеться, как у него защипало в горле, заслезились глаза. На улице он долго откашливался.

— Нынче уложим рельсы, будем вывозить золу конной вагонеткой, — сказал, прощаясь, Флоренский. — И вентиляцию надо сделать.

Леониду показалось, будто в темных глазах Флоренского мелькнула усмешка.

Все, что им с Белобородовым удалось разузнать о Макарове в последующие три дня, казалось бы, свидетельствовало в его пользу. Добросовестный, знающий дело работник, приятным в обращении человек. К тому же активный общественник: выпускает к большим праздникам стенгазету, ведет политкружок…

— Надо же!.. — только разводил руками Белобородов. — Макаров — агитатор!.. Вот уж шляпы так шляпы. Хотя, с другой стороны, попробуй-ка тут…

И по заводским цехам Макаров не разгуливал, нездорового интереса не выказывал. От проходной до бухгалтерии и обратно — вот и весь его маршрут. В столовую и то не ходил, еду приносил из дому.

А собственно, для чего ему разгуливать по заводу? Вся заводская экономика как в зеркале отражена в бухгалтерской документации. Так-то оно так, но…

— Прямо и зацепиться не за что! — сокрушался Леонид, вбивая кулаком в ладонь всю свою досаду и нетерпение.

— Будем работать, — невозмутимо ронял в ответ Белобородов.

Они провели в командировке лишний день. Тот самый, на который Лена перенесла свои именины.

— Ленок…

— Не называй меня так! И вообще. Это что же, так и будет всю жизнь?

— Понимаешь, никак не мог!

— Не хо-чу ни-че-го по-ни-мать!

— Ну, что ж…

— Пока не объяснишь…

— Ленок, ты ведь знаешь… Ну, не сердись! Ведь ты умница?

— Ладно, я уже не сержусь, — наконец-то сжалилась она над ним. — Но только, пожалуйста, не называй меня сегодня Ленком?

— Почему, Ленок?

— Мне это неприятно. Все-таки согласись, что ты поступил по-свински. Первый мой день рождения с тех пор, как… С тех пор, как ты мне что-то такое сказал… Я уж и забыла что!.. Жду его, жду, на столе все давным-давно простыло, гости уж уходить собрались, а я ни на кого не гляжу, все жду его, жду… Гости разошлись, а я жду! Дома все спать легли, а я жду! Уже все выспались, завтракать собрались, а я жду!.. Лень, знаешь, когда я тебя сейчас в окошко увидела, то хотела запереть дверь. Чтоб ты стучал, стучал, стучал, а я бы сидела вот тут за занавеской и глядела на тебя в щелочку. А ты до позднего вечера все стучал бы и стучал… Ты даже не представляешь, сколько во мне злости было! И уже все прошло. Тебе повезло, что я такая отходчивая. И такая все понимающая. Думаешь, я не понимаю, что ты тоже мучился? Поди, метался там и скрипел зубами?

— Было! — кивнул Леонид. — Ты получила мою телеграмму?

— Получила, только… Я ее нечаянно в печку бросила. Но я помню все от слова до слова!

— Я тебе подарочек привез! — сказал Леонид.

— Где же он? Подарки вручают сразу, как приходят…

— Думал, бить меня будешь, а он хрупкий. На всякий случай оставил на работе.

— Интересно, что же это такое?

— Секрет!

— Понимаю… Видишь, я уже начинаю привыкать к твоим странностям и ни на чем не настаиваю. А так хочется знать!