Шрифт:
В результате та свобода развития, которая была отнята степняками у России, присовокупилась к Европе. Лишившись своей свободы в XIII веке, Россия как бы передала её Европе – в полном соответствии с законом, впервые сформулированным Ломоносовым, а уж позднее – Лавуазье.
До нашествия на Русь Дикой Степи дочь киевского русского государя Ярослава Мудрого – Анна Ярославна привезла с собой через всю тёмную – тогда – Европу в неказистый – тогда – Париж из светлого стольного града Киева русскую Псалтирь. Анна – королева Франции – была грамотна. А её муж – французский король Генрих – нет.
А после того как по Руси прошёлся степной «пожар», стольный град Киев лежал в развалинах. И, вспоминая слова поэта, можно сказать, что неизвестно, каких русских Илиад и Одиссей, записанных на русской берёсте, лишилось человечество, потому что «берёста отлично горит, даже если она – гениальное слово…»
Волна уничтожения, родившаяся в Дикой Степи, уничтожила первые выдающиеся русские достижения, затормозила на века русское развитие и культуру и исковеркала русский национальный характер, создав в былом народе Иванов да Марий ещё и народишко Ванек и Манек.
Мы получили азиатчину как результат удельного разобщения русских земель после смерти Ярослава. Мы избыли азиатчину – как иго, став под объединяющее Русскую землю знамя Москвы, знамя централизации.
Но избыли ли мы азиатчину как духовное наследие трех чёрных веков, в которые она длилась?
В своём поразительно интересном труде «Китайцы в Уссурийском крае» один из самых деятельных русских патриотов – Владимир Клавдиевич Арсеньев – написал горькие строки:
«…Китайцы не живут одиночно, а по несколько человек. Даже там, где собирается их двадцать и тридцать человек, нет ссор или они бывают крайне редко. На другой день после ссоры те же китайцы работают опять вместе с таким видом, как будто они и не ссорились.
В этом отношении русские переселенцы представляют полную противоположность китайцам. Где соберутся их три или четыре человека, так на другой уже день начинаются ссоры, и вслед за тем начинается умышленная потрава пашен друг у друга. Сколько на моих глазах… рухнуло артельных предприятий только потому, что компаньоны их ссорились между собою и не доводили дело до конца!».
На глазах Арсеньева рушились артельные предприятия… А на наших глазах и при нашем глупейшем поведении рушится (всё ещё рушится) великий Советский Союз!
Что обидно – Арсеньев написал о русских людях невесёлую, однако – правду. Правду о том, что русские, увы, нередко ведут себя так, что могут быть названы народом неумных индивидуалистов.
Но ведь Арсеньев – тоже глубоко русский человек. Однако он был убеждённым коллективистом.
Собственно, если бы среди русского народа не было множества таких же убеждённых, прирожденных коллективистов – Иванов да Марий, то великая Россия просто не состоялась бы!
Для более верного исторического и текущего взгляда на положение и перспективы России полезно, впрочем, привести ещё две цитаты.
Итак:
«Участь России, околевшего игуанодона или мамонта – обращение в слабое и бедное государство, стоящее в экономической зависимости от других стран… Вынуты душа и сердце, разбиты все идеалы. Будущего России нет; мы без настоящего и будущего. Жить остается только для того, чтобы кормить и хранить семью – больше нет ничего. Окончательное падение России, как великой и единой державы вследствие причин не внешних, а внутренних, не прямо от врагов, а от собственных недостатков и пороков и от полной атрофии чувства отечества, родины, общей солидарности, чувства «священного союза» – эпизод, имеющий мало аналогий во всемирной истории… Мы годны действительно только, чтобы стать навозом для народов высшей культуры…»
А ну-ка, пусть попробует читатель угадать – когда и кем это сказано?
И когда и кем сказано это:
«…Русский народ – народ-пораженец; оттого и возможно такое чудовищное явление, как наличность среди чисто русских людей – людей, страстно желающих конечного поражения России. Поражение всегда более занимало русских, чем победа и торжество… Необычайно уродливое явление – отсутствие русского вообще и, в частности, великорусского патриотизма. В так называемой Российской державе есть патриотизмы какие угодно – армянский, грузинский, татарский, украинский, белорусский – имя им легион, – нет только общерусского… Как будто великороссы, создавшие в свое время погибающую теперь Россию, совершенно выдохлись…».
Так вот обе цитаты взяты из дневника академика-историка, директора Румянцевского музея Юрия Владимировича Готье за… июль 1917 года.
Историка!
Родившись в 1873 году, он умер в 1943 году – академиком АН СССР, автором «обобщающих, – как об этом сказано в томе Энциклопедического словаря за 1953 год, – трудов по истории материальной культуры Восточной Европы».
Комментарии к его горе-прогнозам 1917 года, пожалуй, излишни, но я всё же напомню, что эти прогнозы профессионального знатока истории и культуры, прогнозы, которые так трагически актуальны сегодня , вполне могли бы сбыться уже тогда , в реальном масштабе времени, если бы…
Если бы не наличие у России Ленина, Сталина и их соратников!
И если бы не последующая многотрудная державная работа во славу России, проведённая в России Сталиным.
Вот, собственно, что надо знать, понимать и помнить каждому перед тем, как отвечать на вопрос – чьё же имя олицетворяет собой тысячелетнюю Россию?
Безусловно, нынешний кризис в России – это последний наш кризис. Трагический исход его, если Россия будет идиотски повторять: «Всё путём!» – неизбежен. Однако финальная русская трагедия отнюдь не запрограммирована автоматически. Да, провокации против России лишь будут множиться – конфликт в Южной Осетии тому лишнее подтверждение. Он был создан, конечно, не в Тбилиси, а в Вашингтоне, и ему подыграла «пятая» колонна Запада в Москве. Но, пожалуй, символично то, что в ходе его Россия – не в лице кастрированной «Россиянии», а в лице русских ребят в полевой форме – пришла именно на родину Сталина, в Гори. И там их встретили не проклятия, а руки грузинских матерей, протянутые за помощью.