Шрифт:
Агентом английской разведки Капустин всё же не был. А вот в кузнецовско-попковско-родионовские шашни замешан, надо полагать, был. Вот и повинился – с чего всё и началось.
Во всяком случае, я «капустинское» начало «ленинградского дела» представляю себе примерно так, как описал выше. И оно для меня тем более реально – как реальным оно было и для Сталина и других старых членов Политбюро, – что Сталин не мог не помнить давней истории с Сергеем Сырцовым, а я эту историю знаю потому, что имею в своём распоряжении трёхтомное издание (тираж 1000 экз.) «Стенограмм заседаний Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) за 1923–1938 годы».
Страницы 119–192 (с приложениями – до страницы 357) тома 3-го этого издания посвящены как раз разбору дела Сырцова. Родившись в 1893 году, он в 1913 году вступил в партию большевиков, с ноября 1917 года был председателем Донецкого ревкома, с 1924 года редактировал журнал «Коммунистическая революция», в 1926–1929 годах был секретарем Сибирского крайкома, а в 1929 году стал председателем Совнаркома РСФСР и кандидатом в члены Политбюро.
А 4 ноября 1930 года Политбюро и ЦКК в бурном и долгом заседании рассматривало вопрос «О фракционной деятельности т.т. Сырцова, Ломинадзе и др.».
Сырцов вёл себя то нагловато, то юлил, но вспомнил я о нём в связи с «ленинградским делом» потому, что в одном месте (см. стр. 128 указ. соч.) Сырцов говорил следующее:
«Я знаю, что некоторые товарищи мою нервозность и мои известные настроения в отношении ЦК пытались объяснить тем, что я недоволен ущемлением Совнаркома РСФСР, систематическим суживанием функций Совнаркома РСФСР и пр. Я не думаю, чтобы те товарищи, которые наблюдали меня в работе, считали, что я являюсь таким большим приверженцем и поклонником российской государственности. Меня это дело мало волновало. Я не раз говорил: создайте ясность, какой линии держаться – на полную ликвидацию РСФСР, на суживание её размеров, на суживание функций. Так что элементов великодержавности вы не найдете. Я думаю, наоборот, целый ряд товарищей считали, что у меня нет вкуса, чтобы защищать РСФСР по-настоящему. Не упуская целый ряд деловых соображений, меня ни в коей мере не соблазняли ни отдельная столица для РСФСР или то, чтобы идти на какие-нибудь партийные РСФСРовские органы».
Ворошилов тогда, к слову, откликнулся так: «Это не уклон. Столицу РСФСРовскую иметь неплохо, я за столицу…» И никто Ворошилова ни тогда, ни позднее во фракционеры не зачислял.
Сырцов же и примыкающая к нему группировка имели планы широкие и далеко идущие. Не все к моменту заседания Политбюро 4 ноября было известно. Но Орджоникидзе, бывший тогда по совместительству и председателем ЦКК, бил в самую точку, когда говорил:
«Сырцова мы знаем как бывшего троцкиста, знаем его по Сибири, как проповедника и сторонника знаменитого бухаринского лозунга «обогащайтесь»… <…> Точно так обстоит дело у Ломинадзе и Шацкина. Всем известно, что они патентованные путаники. <…> Удивительный они народ. Если всё идет без заминок, без затруднений, они готовы кричать «ура». А если чуть заминка – они в панику: кризис, крах, катастрофа. Немедленно менять руководство. Негоже нынешнее Политбюро, давай Политбюро в составе Нусинова, Гальперина, Каврайского, Ломинадзе, Сырцова, Шацкина. Вот вам достойные руководители нашей партии и Коминтерна. Замечательно, лучшего не найти…
Они так себя и называли – Политбюро…»
Орджоникидзе говорил много и прямо спрашивал: «Можно ли иметь в штабе нашей партии людей, которые двурушничают?». Сталин тогда сразу же откликнулся: «Нельзя»…
Вся перечисленная Орджоникидзе компания во главе с Сырцовым и первым секретарем Закавказского крайкома Ломинадзе относилась к тогдашней молодой партийной элите. Нусинову было 29 лет, в партии с 1919 года; Каврайскому – 39 лет, в партии с 1917 года; Шацкину – 28 лет, в партии с 1917 года.
Ломинадзе было тридцать три, и он тоже вступил в партию в 1917 году.
По своему духу это были представители революционных – не скажу романтиков, а скорее болтунов и бузотеров. В новой стране они, вчерашние мальчишки, в считаные годы взлетели в высшие круги руководства – пусть не на первых, а большинство даже не на вторых ролях, но…
С Сырцовым же всё было менее однозначно – у него и партийный стаж был дореволюционный, и Ленин его… Впрочем, Ленин, поручая 30 марта 1921 года Петровскому и Фрунзе в Харькове собрать сведения о Сырцове, писал: «Я не знаю Сырцова…». Но даже эту краткую фразу можно было расценивать как своего рода посвящение в рыцари революции.
И ведь что интересно! Сырцов в своих оценках внутриполитической и экономической ситуации был во многом прав – в принципе…
Но не в конкретной исторической обстановке.
Сырцов не видел дальше просчётов в формировании плановых цифр пятилетки, которые были важны, но не определяли сути момента. Однако Сырцов претендовал чуть ли не на политическое руководство страной – как и остальные группирующиеся вокруг него «лидеры». А объективно лидером был и мог им быть только Сталин, который видел созидательную для страны перспективу даже в просчётах, публично заявляя, что совершаемые нами ошибки – это цена за ускоренную учебу. Учиться же тогда надо было быстро – иначе, как верно говорил Сталин, нас просто к началу 40-х годов смяли бы…
Так вот, в 1949 году обстоятельства «ленинградского дела» трагикомическим образом повторяли обстоятельства «дела Сырцова – Ломинадзе» даже в ряде деталей. Вознесенский оказывался неким аналогом Сырцова, а Кузнецов – Ломинадзе. Роднили оба дела также амбиции молодой «элиты» и её претензии на высшее руководство в стране. Роднили и схожие мысли об отдельной «российской» столице, отдельной Компартии и т. п.
Нет, не всё, не всё у «ленинградцев» было чисто… И конспиративные встречи они проводили, и конспиративные планы имели… Собственно, и ярмарку в Питере затеяли не в последнюю очередь для того, чтобы под благовидным предлогом собрать в одном месте руководителей из разных регионов и прозондировать их настроения.