Шрифт:
Это Энгельгардт описал, как в «больших» русских крестьянских семьях каждая баба моет лишь свою дольку стола.
Записки химика Энгельгардта относятся к последнему двадцатилетию XIX века. А в начале тридцатых годов ХХ века советский физик Сергей Фриш по возвращении из научной командировки в Германию и Голландию наблюдал в краю родных осин весьма грустные картины, невольно сравнивая их с заграничными…
Ленинград… Трамвайная остановка, людей немного. Подходит полупустой трамвай, и начинается толкотня – каждый пытается влезть первым.
В Берлине Фриш видел иное… Час пик. К остановке подходит автобус, и кондуктор с задней площадки показывает ожидающей очереди три пальца – мол, свободных три места. Три первых спокойно, не торопясь, входят в автобус.
Ленинград… У керосиновой лавки молодой возчик скатывает с телеги по доске новенькие металлические бочки. Одна случайно вырывается и ударяется о фонарный столб… На бочке – вмятина… И теперь остальные бочки скатываются прямо на столб: парню понравился грохот, и он направляет их туда нарочно.
А вот Голландия, тихий городок Гронинген… Тоже лавка, и тоже бочки на телеге. Возчик достает из-под козел соломенную подушку и начинает аккуратно снимать бочки на неё.
Вот в каких условиях Сталин решился пойти на «великий перелом» не только в сельском хозяйстве России, но и в национальной психологии! Вот какие «вековые устои, обычаи, привычки», милые сердцам Гедиминовичей князей Голицыных, надо было разрушить, чтобы Россия могла жить.
Поколения голицыных, бобринских, романовых привили такие«устои» поколениям русских крестьян. После реформы 1861 года, после «освобождения», миллионы бывших крепостных двинулись в города, унося с собой и устои, обычаи, привычки. Хорошие и безобразные.
Города же рябушинских, терещенок, гужонов и бродских давили доброе и поощряли тёмное, придурковатое…
А «группе садистов» – по определению «чисто» воспитанного князя Владимира Голицына, то есть Сталину и ВКП(б), – пришлось выполнять чёрную работу расчистки уродливых многовековых напластований в русском национальном характере.
Само село не понимало необходимости этого для села же … А вот профессор Энгельгардт писал задолго до сталинской коллективизации:
«Вопрос об артельном хозяйстве я считаю важнейшим вопросом. Каждый, кто любит Россию, для кого дорого её развитие, могущество, сила, должен работать в этом направлении…»
Сталин любил Россию, и для него были дороги её развитие, могущество и сила. Поэтому он и работал в этоми многих других направлениях – для обеспечения будущего России, как бы это ни было трудно.
Для лучшего понимания проблем Сталина надо понять ведь и вот что… Голландия, скажем, издавна считается классически благополучной страной. Но за счёт чего?
Трудолюбие и аккуратность народа?
Да, конечно. Но – не только…
В одной лишь голландской колонии Индонезии было в шесть раз больше населения, чем в метрополии. И почти в каждой не то что городской, а даже деревенской семье там, «в Индии», как говорили голландцы, был кто-то, кто служил на хлебных должностях «белых служащих» на плантациях и присылал домой неплохие деньги.
Из века в век.
Чепцы и передники юных голландок были непорочно чисты, но если посмотреть сквозь них на просвет, то за ними можно было увидеть не только голубое фламандское небо и нежно-розовые облака, но и рахитичных коричневых младенцев, плоские, обвисшие груди их молодых матерей, кровь и пот их отцов.
Даже великое голландское прилежание без капитала значило бы мало. А ведь у нас не было в начале социалистической реконструкции ни капитала, ни прилежания.
А социалистическая реконструкция была проведена в одно, по сути, десятилетие – с 1930 по 1940 год! Это – абсолютно короткий срок по сравнению с любыми другими грандиозными социально-экономическими преобразованиями, которые когда-либо и где-либо предпринимались в мире. Даже трудолюбивые японцы после совершения своей «консервативной революции Мэйдзи» в 1867–1868 годах никогда не имели таких темпов!
Причём Россия совершила такой великий рывок практически без привлечения иностранного капитала и полностью без эксплуатации чужих народов. Кому – кроме миллионов своих Иванов да Марий – Россия обязана этим в первую очередь?
Честный ответ здесь один: «Сталину!»
В своё время Дан говорил о Ленине в том смысле, что невозможно, мол, противостоять человеку, который двадцать четыре часа в сутки думает об одном – о социалистической революции.
Эта же характеристика полностью приложима и к Сталину с той только разницей, что он двадцать четыре часа в сутки думал уже не о социалистической революции, а о социалистическом строительстве в стране, эту социалистическую революцию совершившей.